Она всхлипнула и выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью.
«Дурацкую свадьбу»… Вложение денег… Он печально усмехнулся. Этого следовало ожидать. А как же иначе? Он должен был её опекать, но вместо этого получился какой-то фарс. Глупость. Прости, Джеймс, но ты повёл себя как дурак, а не как любящий отец. Кристоф вздохнул. Он знает, что должен сделать. У него нет права использовать силу. Зачем? Чтобы получить в ответ ненависть? Нет, он поступит лучше – даст ей такую желанную свободу.
Кристина
На глазах застыли слёзы. И никак не получалось не плакать. Ну и пусть! Она моргнула, вытерла глаза тыльной стороной руки и хлюпнула. Она уже взрослая! Совсем! Подруги правы! У неё должна быть своя жизнь. И она покажет это профессору, она заставит его считаться с собой!
Платье она выбирала тщательно. Ей хотелось быть самой красивой в опере, чтобы о ней написали в газете. Чтобы профессор прочитал и устыдился своего запрета и, может, даже восхитился, обязательно восхитился ей! Тина держала эту мысль глубоко в себе. Но всё равно в первый раз одеваясь так тщательно думала только о профессоре. Как было бы замечательно, если он видел её сейчас! Ничего. Она вернётся из оперы и сразу зайдёт к нему.
Она даже представляла, как заходит такая вся красивая, в этом платье, которое очень ей шло (на её взгляд, конечно), превращая юную девушку во взрослую женщину. Открытые плечи, высокая причёска. Отец бы в обморок упал при виде её! Ну и что! Кристина упрямо сжала губы. Она уже взрослая и сама может решать, что ей делать и куда идти и ни в каком опекуне не нуждается, вот что!
Когда Лаура с Глорией заехали за ней, она нарочно шла к экипажу как можно медленнее. Пусть все смотрят на неё! Ей, конечно, было немного печально, что со вчерашнего дня профессор так и не нашёл времени, чтобы зайти к ней. Ну и пусть обижается! Как он сам же говорил на лекциях – на обиженных воду возят. Она сама заедет к нему после постановки. Правда это будет уже глубокий вечер, но пора перестать им прятаться друг от друга. Она – его жена и точка!
Тина и в половину была не так уверенна, как ей хотелось. Какое-то чувство растерянности и глупой, нелепой вины точило сердце. Но… Она всё ему объяснит обязательно. Она специально храбрилась. Смеялась громче всех, мило улыбалась подругам, да так что под конец Лаура призналась: