— Итак, барон…
— Я беру его в аренду на неделю. Что вы хотите за это?
— Я хочу как обычно, плюс Иоланду на месяц!
Я вмешался в их торг
— Э, я вам не квартира и не машина, вы кого в аренду собрались
брать? Я не согласен!
— Заткнись! — грубо рявкнул монах — Тебе слова не давали! Будешь
выеживаться — позову палача, он тебе разом соски открутит!
— Продолжайте барон, вам приемлемы мои условия? — монах
улыбнулся барону.
— Он действительно воскресил дочь лавочника Филиппа Ван
Дейка?
— Да! Множество людей подтверждают этот факт. Она была
совершенно мертва, когда отец вытащил ее из горящего дома. Огонь —
дым столбом …Вы же знаете, барон, как это бывает при пожаре. Нет
основания не верить. Я мог бы принять эти рассказы за деревенские
бредни, но брат Бартель Тиельманс видел все это своими глазами. А
ему врать нет резона. Вы же знаете, Бартель человек чести. Понятно
же чей он брат по крови? Бес Савва воскресил девушку.
— Я беру его на неделю в аренду. Вино и солонину я выделю
завтра, присылайте Бартеля с повозкой. С Иоландой я так решил: вы
ее получите только после того, как он вылечит мою мать. А вы уж
постарайтесь его убедить. Девчонку я предоставлю не на месяц, а на
одну ночь. За месяц вы с вашим темпераментом затрахаете мою кухарку
до смерти! Девка она молодая, мне ее еще замуж выдавать.
Аббат улыбался, и, сложив руки перед грудью, постукивал
подушечками пальцев кистей друг о друга в предвкушении
удовольствия.
— Я согласен. — Он обернулся ко мне. С его лица сошла улыбка и я
почувствовал колючий взгляд аббата — Так, любезный бес Савва,
теперь слушай меня. Ты отправляешься в гости в замок барона.
Он поднял подбородок
— Если ты вылечишь его матушку от чахотки, то я отпущу тебя на
все четыре стороны, правда, в этом случае, ты должен будешь
покинуть графство Фландрия до заката и больше здесь никогда не
появляться. А если не вылечишь, то я сначала откручу тебе
раскалёнными клещами соски, потом яйца, потом язык. Выколю глаза.
Потом я переломаю тебе руки и ноги и брошу на бойню, где миллионы
опарышей будут жрать твою живую плоть, а когда они дойдут до мозга,
я сожгу тебя прилюдно на площади. Ты все понял?
Невеселая перспектива меня ожидала. Но к своему удивлению слова
аббата меня не испугали. Я размышлял о том, что теперь у меня есть
целая неделя, для того чтобы что-нибудь придумать.