— Могут быть и другие, — спокойно
ответил муж и окончательно убедил меня в правильности задуманного
плана. — Занимайся дочерью Белль. Будь покорной и молчаливой.
Сегодня я успокоил мать и отправил ее домой, но в следующий раз
держи язык за зубами, тебе все равно никто не поверит. А будешь
продолжать трепаться об измене, Бентон признает тебя невменяемой.
Поверь, дорогая, — подошел он ко мне крадущимся по лесу зверем. — С
моей подачи ты можешь провести остаток своей жизни в клинике и
никогда не увидишь дочь, — Кейдн наклонился и поцеловал меня в лоб.
Заулыбался и посмотрел на дверь.
— Элоиза! — позвал сиделку, что
ворвалась в комнату в ту же секунду. — Целитель Бентон ждет мою
жену на очередной сеанс лечения. Переодень Белль и отправляйтесь в
путь, — пока он говорил, у меня неимоверно горело место поцелуя,
казалось, что кто-то хлестнул мне по лбу раскаленной плетью. —
Встретимся на ужине, любимая, — шепнул мне на ухо и ушел.
Сидя у трюмо, я сгребала в бархатный
мешочек все драгоценности, что только попадались на глаза. Не
жалела ни об одном! Ни с одним из украшений у меня не связаны
воспоминания. Все они канули в небытие вместе с прежней хозяйкой
этого тела. Но я все равно моментами замирала, чтобы рассмотреть
кольца и подвески. Камни в них мерцали ярко и волшебно. Задумалась
о том, что зря с самого начала попадания в этот мир полностью
доверилась мужу, практически не изучая пространство вокруг.
Почему-то с самого начала показалось, что Кейдн безумно любит свою
Аннабель и будет оберегать ее до конца своих дней. Но жестоко
ошиблась! Увлеклась беременностью так, что не замечала ничего
вокруг. А ведь были звоночки. Даже если вспомнить прием по случаю
повышения его в должности. Он со мной беременной ни разу не
потанцевал. Флиртовал с молодыми и красивыми дамами. Смеялся,
веселился, а я беспрестанно говорила о своем будущем ребенке и
делилась своим счастьем с гостями. Но разве этим можно оправдать
такую дерзкую измену, свидетелем которой я стала, будучи в столь
уязвимом положении?
— Тебе очень идет красный, Аннушка,
оставь себе это ожерелье, — незаметно подошла ко мне Элоиза.
— Нет. Я хочу, чтобы ты всё это
продала, — кинула я в мешочек последнее украшение, которое удалось
найти в очередной шкатулке. — Важна каждая копейка, — передала я
сиделке свое имущество.