— Это все? Неужели они прошли так далеко, через все леса полные
препятствий и наших людей, стерегущих на каждом шагу?
Рид будто не до конца понял вопрос:
— Ну… Мы нашли троих. Может кто и помер по дороге.
— Идиот… — только прорычал жрец. — Ладно, у нас все равно нет
времени заниматься поисками, оставшимся все равно не выжить в этих
злых пустынных землях. В лесах их растерзают звери, так что это уже
не наша забота.
— И что делать?
— Этого и этого, — указал мужчина на двоих целых гвардейцев, —
на ритуал очищениям. Они крепкие, нам нужны люди. А этого уже не
выходим, калека нам не нужен.
— И… и что с ним сделать? — Рид почесал башку, глядя на
напуганного до чертиков гвардейца.
— О, есть у меня одна идея. Преподнесем королю подарок, — жрец
рассмеялся, доставая ритуальный клинок. — Окажем ему знак
внимания.
Сыцилия работала горничной уже полвека, трудясь без выходных
каждый божий день. Вот уже пятьдесят лет её утро начинался
абсолютно одинаково. Она открывала глаза в мрачной комнатушке
прислуги, толкала спящую рядом подругу и опускала ноги в тапочки.
Это около восемнадцати тысяч двухсот пятидесяти чашек кофе, с
которыми она эти года спускалась в подвальное помещение, чтобы
забрать форму с сушилки.
Восемнадцать тысяч двести пятьдесят раз она завязывала дурацкий
бант на поясе, чтобы раньше всех в этом замке начать утро. Столько
же раз она пробегала через кухню, на ходу хватая горячую булочку
или круассан, мечтая, что когда-нибудь совместит их с чашкой
кофе.
Затем восемнадцать тысяч двести пятьдесят раз она брала метлу,
подставляя тело первым солнечным лучам. Это время… такое спокойное,
такое размеренное. Убирая на центральной площади, она всегда
чувствовала в душе то счастье, к которому стремилась. Пусть, как
полуэльф, она застряла в долгой жизни, повторяя одну и ту же работу
без устали и слез. Пусть спокойный сон ей только снится, но на этой
площади, в солнечных лучах… она чувствовала себя такой… живой!
— Юная леди, — позвал её неожиданно прервавший рутину голос.
Обычно, в такое время мало кого можно встретить во дворце. — Как
ваша работа?
Сыцилия сложила охапку веточек и прочего мусора в деревянный
ящик, отряхивая руки, юбку и подошла к незнакомому ей мужчине. На
нем был дорогой костюм, расшитый золотом и драгоценностями. За
груди блестела фамильная брош, но эльф видела такую впервые.
Сначала она несколько испугалась, глядя на мешок в руках так дорого
одетого господина, но заметив его мягкие добрые черты лица, всё же
подошла: