— Так зачем тебе звонили? — Маруся выдернула меня из
воспоминаний. — Ни свет ни заря. Что-то случилось?
Я не мог сказать ей, что меня вызывают в Электросталь. Этот
район Москвы хорошо известен под другим названием — Квартал. Одного
этого слова хватило бы, чтобы Маруся схватилась за сердце и потом
весь день переживала бы обо мне. Квартал — место, откуда законники,
коллекторы и пиджаки редко возвращаются на своих двоих. Чаще их
оттуда привозят уже в разобранном виде.
— Гриша накосячил, — соврал я. — Он вчера перепил, мне надо
забрать его из обезьянника до начала смены.
— Вечно у тебя проблемы из-за него... И зачем тебе только такие
друзья?
— Ну... — я улыбнулся, — других у меня нет.
***
Я посмотрел на внутренние часы. Почти восемь утра — рабочий день
начался сильно раньше обычного. После короткого брифинга нас
привели в корпоративный арсенал, где мы могли взять любые пушки и
броню под личную ответственность — потеряем или испортим, придется
доплачивать из своей зарплаты. Одно радовало: нам обещали премию за
предстоящее дело.
Лампы включились, арсенал залило белым светом. Я увидел манекены
с броней поверх черной формы, оружие на стойках и в шкафах за
сетчатыми дверями, столы, заваленные патронами и модификациями под
любые задачи. В конце узкого и длинного помещения был оборудован
тир с голографическими мишенями. Мы с Гришей разошлись, чтобы
выбрать что-нибудь себе по душе.
— О, да ты только посмотри, это же настоящая сокровищница
Аладдина, — сказал Гриша, подняв со стойки черный автомат со
складным прикладом. — Узнаешь? Это второй «Корд», дядя. Серьезная
машинка, я с ним на войне даже спать ложился. Спецназовская
техника. Это мы берем.
Я пробежался взглядом по всему многообразию полицейских
пистолетов — «Макаровых», «Перначей» и «Ярыгиных» — и остановился
на револьверах. Мое внимание привлек «РШ-73» от «Тульской
Баллистики». Ствол длиной в двадцать сантиметров, семь камор под
мощные винтовочные патроны и штатный лазерный целеуказатель на
планке. Огромный и тяжелый, настоящая ручная гаубица, из которой
можно сносить головы сквозь кирпичную кладку.
Я всегда любил крупнокалиберные револьверы. Мне нравилось самому
взводить курок, чувствовать разрушительную энергию выстрела и
гасить отдачу напряжением мышц. Так я лучше контролировал себя в
бою, это мой способ сохранить самообладание и по максимуму
использовать возможности, которые дает ускоритель рефлексов.