Впрочем, когда жил один, так вообще ни в чем себе не
отказывал.
— Домишко ничего, — сказал Гриша. — Ещё пару месяцев, и перееду
в такой же. Как повысят.
— А с чего ты так уверен, что тебя должны повысить? — спросил
я.
— Кирюх, — он улыбнулся. — Ты — женатый человек, я понимаю. А я
свободный. И когда одна из твоих подружек работает в отделе кадров,
начинаешь знать о себе гораздо больше. Да и вообще. Искать
информацию — это наша работа.
— Смотри, бросишь ее, и поставит тебе пару отметок в личном
деле, — проговорил я.
— Не ворчи, — ответил он. — Мы понимаем, что никто никому ничем
не обязан. — Гриша остановился возле одной из жилых ячеек под
номером шестьсот шестьдесят один. — Ладно, потом перетрём. Нужная
дверь.
Самое важное в нашей работе — найти человека. В современном мире
ты оставляешь за собой цифровой след длиной с километр. Социальные
сети, заказ еды, просмотр порно — все это записывается и
фиксируется, все сохраняется на серверах, и всем этим потом могут
воспользоваться хакеры, спецслужбы и мы, простые коллекторы.
Невидимкой не стать, а вот сократить длину следа можно, если у тебя
есть определенные навыки и связи. Даже полный аскет рано или поздно
оставит цифровой отпечаток.
Этого же парня нам не пришлось искать совсем. Он, похоже, вообще
не собирался прятаться. Либо слишком туп, либо самонадеян. Самое
смешное — он работал в том же банке, на который работаем и мы. Взял
денег у своих же. Думал, простят?
— Может, откроет? — пожал я плечами и приложил палец к сенсорной
панели.
Внутри послышался птичий щебет. Я звонил уже в тысячи квартир и
слышал столько же разных звонков. Интересно, какая мелодия стала бы
выражением моей индивидуальности?
Прошло с полминуты. Мы с Гришей переглянулись, и он продиктовал
для протокола:
— Должник не открыл дверь, начинаем процедуру вскрытия.
Каждое наше слово и каждое наше движение во время смены
фиксируется на нашу глазную оптику. Иначе никак. Есть множество
отчаянных самоубийц, готовых рискнуть и напасть на нас, и десятки
алчных адвокатов, готовых взять даже самое безнадежное дело.
Полномочия наши хоть и не безграничны, но все-таки крайне широкие —
закон позволяет убить должника при оказании сопротивления. Я сделал
это всего единожды, и сколько же мороки мне это стоило: есть предел
определенных действий. Как раньше в допустимой самообороне, пока
законы не упростили.