– Какой извины, нэ нада, дарагой, Рафик поможыт.
– На рынке запчастями торгует некий Ванька, высокий и тощий, как жердь, лицо конопатое…
– Не говоры дальше, знаю,– остановил Варганян.– Фамилия у него под стать внешнему виду – Жердев.
– Назови его адрес.
–Дам тебе адрес,– в голосе майора чувствовалось удовлетворение от того, что он помог товарищу. По шелесту Горелов понял, что Рафик перелистывает блокнот, потом назвал адрес.
– Что он натворил? – поинтересовался Рафаэль. – Очередную женщину завел? Его жена Наталия жаловалась, что Иван изменяет ей, часто дома не ночует.
– По другому поводу, – успокоил Виктор.– Купил он у одной гражданки «Яву», надо разобраться. Спасибо за информацию.
– Всегда к услугам, дарагой,– охотно ответил Варганян.
– Ну, что, полуночник, вперед,– улыбнулся Зарубин. Они вышли из кабинета, вызвали дежурный УАЗ. Назвали милиционеру-водителю адрес Жердева, и машина тронула с места. На город опустились холодные сумерки, в разводьях темных туч блистали звезды. Но Зарубина и Горелова занимали в этот момент земные заботы.
5. Выход на свидетелей
1
Подъехали к пятиэтажному дому. Водитель-сержант остался в машине, а Зарубин и Горелов вошли в тесный с разбитыми дверями подъезд. На ощупь по лестнице поднялись на третий этаж, где по всем признакам находилась квартира Жердева.
С верхней лестничной площадки проникал тусклый свет. Плитка у дверей была выщерблена. Капитан взглянул на номер и, убедившись, что не ошиблись, нажал на кнопку звонка. Минуты через три внутри послышались шаркающие шаги и сонный женский голос спросил:
– Кто, чего надо?
В следующее мгновение появился светлячок “глазка”.
– Милиция, – властно ответил следователь.
–Покажите документы, в то еще какие аферисты-грабители. На ваших лицах не написано, кто такие?– потребовала женщина. Оценив ее бдительность (сами ведь через газету и радио поучали горожан не открывать двери незнакомым лицам), майор развернул и поднес к “глазку“ удостоверение.
Он предполагал увидеть пышную, как роза женщину и был обескуражен, когда, отцепив цепочку перед ними предстала дама в комнатных тапочках на босу ногу, худая, как подросток.
Смутилась, запахивая полы старого выцветшего халата и пряча тощую вислую грудь. Жидкие светлые волосы на голове были завиты на бигуди. Женщина, осознавая свой неказистый вид, взирала большими карими глазами на ночных визитеров. При ближайшем рассмотрении ее лицо не утратило былой красоты и наивности, было типично для облика худосочной балерины или актрисы.