– Это что же я такого у тебя своровала, чтобы так меня оскорблять?! – всё же обиделась сорока и даже улететь собиралась, но я тут же извинился, и собеседница моя вновь соизволила сменить гнев на милость.
– Просто я слышал, что вы, сороки, всё блестящее к себе в гнёздо утаскиваете, – пояснил я. – И даже золотую цепочку или серьгу можете таким образом своровать. Любите, так сказать, красоту. Вот и ворона об этом же в письме своём упоминала…
– Тоже мне, нашёл красоту! – презрительно застрекотала сорока. – Единственное, что мы у людей таскаем, так это пищевые отходы. Но ведь вы их выбрасываете, так что никакое это не воровство! А насчёт блестящих предметов… да что я, клептоманка какая!
– Значит, это неправда? – даже растерялся я. – А столько художественных произведений об этом написано, сколько сказок… опер даже…
– Неужели? – заинтересовалась моя собеседница. – Назови хоть одну!
– Ну, к примеру… – я задумался. – В опере Россини, которая так и называется, «Сорока-воровка», девочку-служанку обвинили в краже хозяйского серебра, а потом выяснилось, что стащила его сорока…
– Ужас какой! – застрекотала моя гостья. – Бедная сорока!
– А девочка? – напомнил я. – Её ведь тоже несправедливо обвинили!
– Ну, не знаю, не знаю! – сорока развела крыльями. – Ежели сорока их не брала, то, может, девочка эта специально на сороку вину свою свалить пожелала?
– Да не, девочка хорошая! – возразил я.
– И сорока тоже хорошая! – стояла на своём сорока. – И знаешь, недавно нас полностью реабилитировали!
– Кто? – даже удивился я. – Писатели?
– Как же, дождёшься от вас! – фыркнула сорока. – Реабилитировали нас специалисты по поведению животных Университета Эксетера, что в Великобритании находится. Они проделали множество опытов, предлагая сорокам разные мелкие блестящие предметы и кусочки фольги. И выяснили, что сорок, не только не привлекает всё блестящее, а. наоборот, отпугивает! Потому что мы очень интеллектуально развитые птицы, и потому ко всему непонятному, а тем более, блестящему, с разумной осторожностью относимся. Как и вороны, кстати!
– Но ведь ворона мне в письме писала… – заикнулся, было, я, но сорока меня тотчас же перебила.
– Да соврала она тебе, сестрица моя двоюродная! Просто покрасоваться хотела!
– Понятно! – вздохнул я. – А я, было, поверил!