Конечно работа на свежем воздухе на должности сучкоруба, не
самое плохое занятие, но предчувствуя, что все это добром не
кончится, я искал возможности уклониться от этой привелегии. И едва
появился удобный случай, я тут же сбежал, прекрасно понимая, что
задержись я там на зиму, выжить будет практически невозможно. В
дощатых бараках, продуваемых со всех сторон, не имелось даже
простой буржуйки, чтобы хоть как-то поднять температуру жилища, а о
теплой одежде, не стоило и мечтать. Мой побег оказался вполне
удачным, если не считать того, что меня все же догнали, и даже
попытались пристрелить. Пуля, попавшая в лезвие топора, висящего на
поясе, хоть и отклонилась в сторону, но все же сбила меня с ног, и
чтобы не обнаружить себя, мне пришлось сидеть долгое время в
ледяной воде, дожидаясь пока мои преследователи не покинут края
болота, в котором я находился. По сути, именно болото меня и
спасло. Позже я узнал о том, что мне очень повезло в том, что я не
провалился какой-нибудь омут, и не остался там навеки из-за одного
неосторожного шага. Болото считалось очень гиблым, и без особой
нужды в него старались не заходить. После того, как мои
преследователи ретировались, я выйдя из воды, сумел разжечь костер,
высушить одежду и согреться. Правда, хватило этого ненадолго. Найдя
кем-то проложенную гать, решил, что лучше пойти по ней, чем
возвращаться обратно и нарваться на своих преследователей. Брести
по болоту, пришлось несколько дней, питаясь подножным кормом. Чуть
позже обнаружив полуразрушенную железнодорожную ветку, я решил
пройти по ней, в надежде добраться до каких нибудь строений. Мне
почему-то думалось, что на ее конце я смогу обнаружить старую
шахту, а возможно и домик охотника промышляющего на местном болоте.
Ничего подобного я не нашел, зато обнаружил железнодорожный тупик,
в котором находились два вагона. Один из них содержал в себе
остатки казны адмирала Колчака, а второй, являлся его
штаб-квартирой. К моей, несказанной радости, кроме золота и
драгоценностей, обнаруженных там, имелся и большой запас продуктов
питания. Покопавшись в своей памяти, я вспомнил, когда-то
прочтенную заметку о том, что эти два вагона были угнаны в день
ареста адмирала, и до 1945 года, так и не были обнаружены.
Благодаря этим воспоминаниям, я спокойно прожил в бывшей
штаб-квартире адмирала Колчака, почти до самой весны, успев за это
время прийти в себя, определиться со своими будущими действиями, и
подготовиться к дальнейшему путешествию. Естественно не оставил
безо внимания и вагон с драгоценностями, прихватив оттуда, шкатулку
с ценными вещами, а кроме того, какой-то амулет, или кулон, в виде
массивной многолучевой звезды, украшенной огромным чуть голубоватым
камнем в центре композиции. По краям ее имелись более мелкие лучи,
на каждом из которых если внимательно приглядеться, можно было
заметить какую-то гравировку, больше похожую на скандинавские руны,
или чем-то похожие на них каббалистические знаки. Цепь,
поддерживающая эту конструкцию, крепилась с двух сторон на
небольших боковых выступах, а внизу этой звезды виднелись несколько
крохотных подвесок из какого-то серовато-желтого металла. Весь вид
этого кулона указывал на его невообразимую древность и не меньшую
стоимость, если когда-то я вдруг пожелаю от него избавиться.