— Груня, — сказал я, намеренно опустив обидное слово «тетя», —
время обеденное, а мне такую гору еды одному не осилить... Я же —
спортсмен!
Вахтерша заколебалась. Колебания ее выразились в колыхании
немалых телес, которые с голодухи вполне могли показаться
аппетитными.
— Ну не знаю... — протянула она. — Я там попросила Иваныча,
нашего сантехника, на вахте побыть... Он бурчать будет, если я
задержусь...
В слово «задержусь» она вложила всю силу своей неутоленной
страсти.
— А Иваныча мы задобрим вот этим... — возразил я, показывая на
банку пива.
От слова «мы», произнесенном мною без всякого подтекста, тетя
Груня совсем поплыла. Она опустилась на свободный стул. Тот
недовольно скрипнул.
— Ой, что это! – всплеснула сарделечными руками женщина.
— Это — пиво, — ответил я. — Выпущенное к Московской олимпиаде
для иностранных гостей... Хотите попробовать?
Она кивнула, хотя глаза ее стали грустными, словно упоминание
олимпийских игр доставило ей боль.
— А вы... вы тоже участвовали? – вздохнула вахтерша.
— В Играх? — уточнил я. — Приходилось... В составе студенческой
сборной.
— А я, кажется, вас видела... по телевизору!
— Вполне возможно, — не стал я отпираться. В самом деле, кто
знает этого кэмээса Данилова. Может он и впрямь участвовал? — Да вы
ешьте-ешьте, Груня!.. Вот отбивная... Бутербродик с икоркой...
Я открыл две банки, и мы пригубили. Вахтерша налегла на элитную
закусь. Я тоже — не побрезговал. За пивком и отменной жрачкой у нас
продолжилась задушевная беседа. Груня пожаловалась на свою
судьбу-судьбинушку... Долюшку женскую.
Моя догадка о том, что она когда-то имела отношение к общепиту,
оказалось верной. И печаль ее по поводу Олимпиады была вполне
оправданной. Насколько я понял, через Литейск пролегал один из
автомобильных маршрутов, по которому участники и гости Игр
двигались в Москву.
Поэтому в городе открыли несколько новых злачных заведений и
модернизировали старые. Иностранцев в них должны были обслуживать
по первому классу. Для чего завезли лучшие продукты и напитки, и
все, что необходимо: посуду, столовые приборы, даже салфетки. Груня
как раз заведовала одним из кафе. По ее словам, она превратила это
некогда убогое заведение в лучшую точку общепита в городе. Однако
оказалось, что иностранцы чаще проезжали мимо, чем заглядывали в
кафе «Ласточка», зато от местных отбою не было.