Небось из зала вообще не вылезают. Все мозги мышцами
заплыли.
- Эй сестренка, полегче, - ответил мне мужчина, заставив
поежиться от своего грубого тона. – Я ведь могу и наказать за плохое поведение.
- Тебе меня можно обзывать, а я должна в ответ молчать? –
криво усмехнулась я, уже прекрасно понимая к чему ведут эти двое.
Знала я таких и видела.
Думаю, что хозяева жизни и имеют права гадости говорить все с
подряд.
- Женщина имеет права открывать свой рот, только в постели, а
её словарный запас должен быть примерно таким: «О, да, дорогой! Трахни меня еще
и еще…», - подражая актрисам из порнофильмов, почти пропел высоким голосом
Никита.
- Фу! Какой ты гадкий, - скривилась я, и отвернулась, не
желая больше общаться с этими извращенцами.
- Ой-ой, какие мы нежные, - фыркнул он в ответ, и добавил
уже явно не мне, а брату: - Папаша наш обожает всяких дур находить падких на
его бабки. Лапшу им на уши вешает, но, забывает указать один нюанс, - он сверкнул
на меня своими красивыми глазами, и опять отвернувшись, чтобы следить за
дорогой, сказал: - все его бабки достанутся нам. Его сыновьям. Мы его
единственные наследники. И да, больше у него детей нет и не будет.
Я же в этот момент могла лишь молиться Амельсете, богине,
что помогла маме открыть врата в другой мир и сохранить нам жизни в новом для
нас месте, что всё это ошибка, и какой-то хитрый план, чтобы в очередной раз нас
спасти. И этих двоих мне надо просто потерпеть немного так же, как я умудрилась
целых десять лет терпеть жизнь в интернате.
Жаль в этом мире сила Амельсеты была ограничена, и мама уже
не могла также спокойно открывать порталы на Земле. Но мы верили, что богиня продолжает
за нами наблюдать и скрывать от преследователей, ведя нас особым путем, только
ей одной ведомым.
Да, он не прост и тернист, но только так мы сможем с мамой
выжить и однажды вернемся обратно в наш Великий Лес.
Эти мысли, немного примерили с действительностью и успокоили
меня.
Качки всего лишь попутчики, как водитель автобуса, доставят
меня до места, и я их больше никогда не увижу.
У меня настолько настроение повысилось, что я непроизвольно
заулыбалась. Естественно Тимофей, которому видимо совершенно нечем было
заняться, постоянно оглядывался на меня, и заметил мою радостную улыбку.