Злюсь. На себя в первую очередь. На остальные обстоятельства за
эти три года, длившихся вечность, гневаться устала. Какой в этом
смысл? Себя ругать тоже бесполезно, но так сложно совладать с
эмоциями. В мыслях я уже была в поселении.
Скоро шок пройдет, и мне самой понадобится обезболивающее из
рюкзака. Противный хруст в момент удара, острая боль и
неестественно вывернутая в запястье и локте правая рука, не
оставляет мне никаких надежд. Возможно, есть еще повреждения. Лежа
на правом боку, стараюсь выровнять дыхание и не дать ужасу
захватить разум.
Силюсь снять рюкзак, но он очень плотно притянут. Ничего не
выходит. Каждое движение мучительно и рождает хриплые стоны в моей
груди. На руку стараюсь не смотреть лишний раз. Боюсь отключиться.
Радует, что кости не торчат наружу. Это можно назвать везением?
Не знаю, сколько времени прошло, но мне с большим трудом удается
расстегнуть упрямые застежки левой рукой, лямки расходятся, и
рюкзак падает с плеч. Сразу становится легче. Перекатываю здоровой
рукой его к животу. Хорошо обезболивающее в уже готовых шприцах.
Зубами сдергиваю колпачок и вкалываю в ногу полную дозу. Под
действием сильного лекарства и стресса забываюсь на
непродолжительное время.
Забытье не дает сил, наоборот, просыпаюсь от своего кашля. То ли
пыли наглоталась, то ли травмы дают о себе знать. Не могу даже
сесть, не то что идти. Тем более совсем не понимаю, где нахожусь и
как глубоко провалилась. Соответственно, понятия не имею, куда
нужно двигаться.
Меня кроет страхом и отчаяньем. Что, Рай, исчерпала ты свои
возможности в преодолении препятствий…
Я так устала от постоянной борьбы за свою жизнь. Горько
усмехаюсь. И стараюсь громко не скулить от нарастающей боли.
Лучше умереть до того, как сюда явятся черви. Все настойчивее
крутится мысль в голове, можно вколоть критическую дозу обезбола,
тогда я не почувствую, как меня рвут на части. Вновь содрогаюсь от
ужаса и брезгливости.
Несмотря на многое, понимаю, что у меня когда-то была неплохая
жизнь.
***
― Не шевелис-с-сь.
Будто бы я могу!
Из состояния жалости к себе и прощания с жизнью меня выводит
низкий мужской голос.
Я и удивиться не в состоянии в данный момент. Не то чтобы
шевелиться.
Начнем с того, что я ни черта не вижу, фонарь все-таки погас.
Глаза, нос и глотка забиты пылью. А мне так хочется набрать воздуха
полные легкие. Но пока получается делать только мелкие вдохи через
режущую боль. Ощущение, что органы дыхания от диафрагмы и доверху
наполнены этой планетой.