- Тогда вперёд и без лишних
криков.
Раздался шум металла, когда все
снимали щиты, поскольку мечи уже были обнажены, а затем молчаливыми
тенями мы бросились вперёд. Пожалев, что не взял с собой дротики, я
взял в руки несколько кинжалов, которые на время попросил у
легионеров, и с ходу, метнул их в ближайших к нам солдат, которые
стояли небольшой группкой и разговаривали. Едва они завалились на
землю, как тут же раздались громкие крики.
- Нападение!
Я краем глаза видя, как вражеские
солдаты падают под ударами своих легионеров, выбежал на двух
иудеев, кричавших громче всех. Кожаные шлемы, короткая кожаная
куртка и небольшой щит с копьём, вот было и всё их оружие. Сменив
ногу с левой на правую, я прикрывшись щитом, врезался в первого,
сбив его с ног и пока он вставал, мечом взмахнул в сторону второго,
видя открывшийся в страхе рот и дрожащие руки, когда он попытался
ткнуть меня копьём. Отведя наконечник щитом в сторону, я сблизился
с ним и сделав небольшой выпад ударил мечом в горло. Металл,
скрипнув о кости позвоночника, глубоко вошёл в плоть и я дёрнув его
на себя, вытащил меч, сразу поворачиваясь к тому, кого я сбил
первым. Полностью встать он так и не смог, а потому приволакивая
ногу, пытался укрыться щитом и выставить в мою сторону копьё,
которое он успел поднять. С ним возиться я не стал, поднял копьё
только что убитого и броском, пробившим щит и его самого, пришпилил
солдата к земле.
Расправившись с ближайшими
противниками, я быстро огляделся, видя, что хоть бой и кипит,
поскольку со стен в нас стали стрелять проснувшиеся лучники, а
также стали сбегаться копейщики, но два огромных деревянных бруса
из запоров ворот уже снимались легионерами и мне нужно было помочь
им, чтобы их не пристрелили в процессе.
Заметив упавшее со стены тело
лучника, который держал в руке лук, а рядом лежал его колчан,
который упал вслед за хозяином, я оборвав кожаные ремешки быстро
вырвал упругое дерево из рук трупа и найдя в колчане не поломанные
от падения стрелы, стал их посылать в лучников, которые были ближе
всего к тем, кто снимал брус. Словно снопы пшеницы, они как
подкошенные падали замертво, когда мои стрелы пробивали им
головы.
Видя, что больше целых стрел не
осталось, я стал поднимать копья убитых и пускать их в дело, сразу
прорежая оставшихся лучников. Остальные, видя это, тут же
попрятались в башнях, переведя свою стрельбу на меня, как на самого
опасного, что дало время легионерам открыть ворота, в которые тут
же хлынули сначала когорты моей охраны, их легко было отличить от
остальных легионеров по внушительным габаритам тел и лучшему
снаряжению, а затем и пехотные легионы.