И тут второй голосок раздаётся, не такой писклявый.
– Довольно невежливо с твоей стороны! – стрекочет этот таинственный голос. – Сам пригласил и сам же внимания не обращает!
Присмотрелся я на снег повнимательнее: да вот же они, гости мои долгожданные! Сами белые, снег белый… не сразу и разглядишь…
– Простите, уважаемые представители славного семейства куньих! – несколько виновато пробормотал я. – Не заметил.
– Это потому, что мы маленькие, да?! – даже обиделась ласка.
– Маленькие, да удаленькие! – ещё более обиженно застрекотал горностай. – Толку, что сам вон какой вымахал! А слабо, мышь без мышеловки поймать?! Или, скажем, крысу!
– Да не потому не заметил, что маленькие! – начал оправдываться я. – А потому, что здорово маскироваться умеете!
– Это точно: умеем! – сменив гнев на милость, согласился горностай. – Не то, что некоторые…
– Да, кстати, а почему у тебя кончик хвоста чёрный? – спросил я. – Это же тебя выдаёт!
– Наоборот, жизнь спасает! – застрекотал горностай. – Если вдруг сова нападёт, она инстинктивно хватает за самое тёмное место, то есть, за кончик хвоста. А за него особо не ухватишь: выскальзывает…
– Ну ладно, с этим разобрались, – сказал я. – Расскажите лучше, чем вы питаетесь?
– А всем! – лихо подбоченился горностай. – И мыши, и крысы, и рябчики в моём рационе! Да я и тетерева одолеть могу, и даже зайца!
– Зайца? – окинул я хвастуна недоверчивым взглядом. – Ты, вообще-то, сколько весишь, охотник?
– Грамм 200–250, – сказал горностай. – А что?
– А то, что заяц-беляк килограмма 3–4 весит. Русак – и того больше! И бегают куда быстрее тебя! Ты что на них засаду устраиваешь?
– Устраиваю! – засмеялся горностай. – Только не на них, а для них! И не засаду, а представление! Понятно?
– Ничего не понятно! – сказал я. – Объясни!
– Тогда слушай! Заяц меня всерьёз не воспринимает из-за моих недостаточных, скажем так, размеров. А я этим пользуюсь. Начинаю на виду у косого представление разыгрывать. Прыгаю, кувыркаюсь, кругами бегаю… и всё ближе и ближе к жертве своей подбираюсь. А заяц смотрит на меня, глаза выпучив, и ничего понять не может. От волка или лисы давно б стрекача дал, а то, что я тоже опасен, понимать начинает тогда лишь, когда я острыми зубками вцепляюсь…
– Всё, хватит! – остановил его я. – Не будем о грустном! А ты, ласка, на кого охотишься?