Я был не в своих дворцовых покоях, а
в незнакомом месте. Это была комнатушка с низким потолком, двумя
кроватями, печкой в углу и большим сундуком у окна.
— Не понял, — недоуменно произнес я и
откинул одеяло.
Еще одна неожиданность: обычно я спал
в шелковой пижаме с вышитым гербом на груди, сейчас же на мне были
белая рубаха и кальсоны из грубой ткани.
— Что за хрень?
Тут на соседней кровати кто-то
пошевелился и из-под одеяла показалось сонное лицо моего младшего
брата.
— Миха, где мы?
— В смысле? — не понял он и с
наслаждением потянулся.
— Что это за дом? Как я сюда попал?
Это ты меня притащил? — напустился я на Миху, но тот посмотрел на
меня, как на умалишенного и ответил:
— Мы дома. Ты сам лег в кровать… Что
не так?
Я помотал головой и потер глаза,
пытаясь смахнуть наваждение, но ничего не поменялось.
— Слышь, Мих, это уже не смешно. Два
последних дня были очень напряжённые, поэтому я просто хочу
отдохнуть и выспаться… Куда ты меня приволок?
— Макс, я не знаю, о чем ты говоришь.
Мы вчера были на ярмарке, продали трех бычков и выпили не меньше
бочонка пива. Может, ты траванулся… или головой стукнулся?
Я пристально всматривался в лицо
брата, но тот был серьезен и даже немного обеспокоен.
— Как меня зовут? — процедил сквозь
зубы, хотя сам прекрасно помнил свое имя, но все же решил
проверить, туда ли я попал.
— Макс Богословский.
— Правильно, — почесал я затылок и
подошел к окну.
Во дворе сновали куры, две дородные
бабы тащили за уши хряка, неподалеку стоял мужик с косой в руках и
в лаптях. Такого быть не могло! Крепостное право отменили
давным-давно, лапти пропали из обихода, подсобное хозяйство ушло в
небытие. В моем мире все жили в городах, а питались тем, что делают
заводы и выращивают сельхозпредприятия.
— Михаил, если ты сейчас же не
признаешься, что это все шутка, я не знаю, что с тобой сделаю, —
грозно сказал я и двинулся на брата.
Тот бодро вскочил на ноги и,
прикрываясь подушкой, попятился к двери. На его лице не было
улыбки, а в глазах не прыгали искорки веселья. Наоборот, он был
очень обеспокоен и даже напуган.
— Остынь, брат. Тебе, наверное,
что-то приснилось, и ты еще не пришел в себя. Пошел бы умылся,
а.
— Хорошо, — примирительно сказал я и
поднял руки. — Я пройдусь. Дам тебе возможность подумать о своем
поведении, весельчак. Но когда вернусь, то хочу услышать правду.
Ясно?!