Как
же все-таки мне повезло в ту ночь встретить Любашу, которая не побоялась мне
помочь. А ведь могла просто отвезти в Смоленск, высадить без лишних вопросов и
жить своей жизнью дальше.
Я
провела в доме Любаши без малого пять дней, но успела понять: иногда чужой
человек может быть гораздо ближе того, кто с тобой одной крови, того, кто тебя
породил.
Заглянув
в сумку, я обнаружила телефон, простенький, но с выходом в интернет. Любаша
купила симку на своё имя, но предупредила меня, чтобы я не «шарилась» по
соцсетям и не светилась. Лишнее. У меня давно не было аккаунтов в социальных сетях.
Как и собственного мобильника. Как и интернета.
Из
сумки я вытащила увесистый конверт. Открыв его и пересчитав купюры, я ахнула.
«Не
боись, не последнее отдаю. Мне есть на что жить. Да и дочка поможет, если надо
будет», — вспоминала я слова Любаши.
Помимо
всего прочего, Любаша собрала мне целую сумку вещей: комплекты нижнего белья,
штаны и джинсы, свитера, футболки, ботинки и даже добротную парку.
«В
Сибири, конечно, в этом холодно будет, но на осень пойдёт, а там что-нибудь
купишь», — говорила Любаша.
Вдруг
в дверь купе требовательно постучали. Сердце тут же ухнуло в пятки.
—
Откройте! — раздался резкий мужской голос.
Замерев
от ужаса, я смотрела на запертую дверь и не могла пошевелиться.
—
Открывайте же!
Что
мне делать? Не просижу же я взаперти до конца поездки? В окно не выпрыгну. А
тот, кто стоял в коридоре, по-прежнему настойчиво долбил в дверь.
Попытавшись
успокоить нервы и набрав полную грудь воздуха, я медленно выдохнула и откатила
в сторону дверь купе. На пороге стоял высокий грузный мужчина, лет пятидесяти.
—
Уснула, что ли, или пьяная? Тетеря! Долблю-долблю! — Он отодвинул меня в
сторону и протиснулся в купе.
—
Что здесь происходит? — раздался голос поспешившей к нам проводницы.
—
Заперлась вот, ездят тут всякие. — Мужчина бросил на меня презрительный взгляд.
—
Но...
Я
хотела было возразить, сказать, что купе полностью выкуплено на моё имя, но
вовремя прикусила язык. Сейчас начнут сверять билеты и паспорт и увидят, что
билет-то куплен на Любашу, а меня тут вообще быть не должно.
Меня
выручила проводница, та самая, которой Любаша отдавала какой-то сверток.
—
А вы чего в чужое купе лезете? — рявкнула она.
—
Это моё, — возразил мужчина.