—
Тебе надо что в городе? — спросил его Степан.
—
А то!
Степан
вылез из машины, закрыв за собой дверь. Конец их разговора я не услышала.
Откинувшись на сиденье, я закрыла глаза, пытаясь справиться с накатившей
слабостью. Мне не верилось, что после всего того ужаса, в котором я так долго
жила, на моем пути повстречались хорошие люди. Я уже очень давно думала, что
таких больше не осталось.
Через
пять минут Степан вернулся в автомобиль, и мы тронулись в путь.
—
Мы в Дивнореченск поедем? — спросила я, нарушив повисшую тишину.
—
Нет. Слишком далеко, — отозвался Степан. — Поедем в Лесовец. Там можно купить
все необходимое.
До
Лесовца езды было около часа. Всю дорогу мы молчали. Степан пытался меня
разговорить, но бросил попытки добиться от меня чего-то большего, чем невнятное
мычание, почти сразу. Я же смотрела на проносившийся за окном лес. Он казался
мне грозным. Тут ведь наверняка водились и волки, и медведи. Кажется, Степан
сказал, что водил кого-то на медведя. Он, видимо, любил охоту. Я же не
понимала, как можно ради прихоти убивать невинных животных. Лучше бы убивали
людей, ведь некоторые были опаснее взбесившегося зверя. Я знала одного такого.
Я с ним жила. Слишком долго жила. Моя рука невольно задрожала, и я тут же сжала
её в кулак.
В
Лесовце мы сначала подъехали к строительному рынку, где Степан купил насос и
выбрал бойлер. Цены были вполне приемлемые. Хотя я понятия не имела, сколько
эти штуки стоили в Москве. Бойлер Степан погрузил в багажник сразу, но сказал,
что каких-то шлангов к нему сейчас нет, их доставят завтра.
Затем
мы оказались в довольно большом торговом центре.
—
Выбирай холодильник, — кивнул Степан на заполнившую огромный зад технику.
—
Мне нужно что-то совсем небольшое, — сказала я, — и желательно, не очень
дорогое.
Когда
с выбором холодильника было покончено, Степан спросил:
—
Телевизор проверила? Работает?
—
Нет, — мотнула я головой. — Я его не включала. Не смотрю.
—
Нотубук, компьютер? Нужно что-то?
—
Нет.
—
Деньги не проблема, — вдруг положив руку мне на предплечье, сказал Степан. —
Если надо, я помогу, Тая.
Руку
прострелила острая боль.
—
Отпусти! — побледнев, попросила я.
—
Извини, — тут же убирая руку, сказал Степан.
—
Я сама справлюсь. Мне не нужна помощь! — Я развернулась и пошла прочь, пытаясь
не расплакаться от пронзившей боли.