- Любимая – прошептал Аранг хриплым
голосом. – Поехали домой.
Впереди у них была долгая ночь. И ещё
целых две недели отдыха и сладостного безделья. Для двух любящих
сердец это целая жизнь.
В поезде хорошо читать. Обстановка
располагает. Даур Винг перелистнул страницу. Ночные демоны побери!
Весьма интересно пишет этот Вирг Рон. В тексте проскальзывают
любопытнейшие вещи.
«Изрытое воронками поле перед
окопами. Ряды колючей проволоки с висящими на ней разлагающимися
телами. Переломанные столбы заграждений, рваное железо, проволока и
одни сплошные воронки. Полоса смерти – нейтральная полоса.
Аск осторожно выглянул из окопа.
Взгляд солдата привычно скользнул по разбитому «Грифону» в сотне
шагов перед траншеей.
Бронеход подбили неделю назад при
неудачной контратаке. Гаубицы или тяжёлые пушки накрыли. Машину так
и бросили перед окопами, даже не вытащили тела, сварившихся при
взрыве котла, бронеходчиков. Сейчас к «Грифону» вели ходы
сообщения. Наши оборудовали под бронеходом наблюдательный пост и
пулемётную ячейку. Тела в машине не тревожили. Слишком много
смертей в последнее время, чтоб обращать внимание на лишний десяток
мертвецов. Тем более, они воняли так, что в бронеход залезть было
невозможно».
Винг старательно подчеркнул текст
грифелем. Не было такого при обороне Порт-Тауна. Не было и не могло
быть. Откуда в колониальной заварушке линии окопов в три эшелона?
Откуда там атаки бронеходов и многочасовые обстрелы, после которых
люди сходят с ума? Необходимые для такого, десятки тяжёлых орудий и
эшелоны боеприпасов тоже взять неоткуда.
Даур Вирг Рон вставил в свой роман
отрывок из совсем другой войны. К этой бойне готовились, она скоро
полыхнёт, но её пока не было. И никто в ойкумене не мог рассказать
о двухэтажных окопах, перепаханной тысячами снарядов нейтралке,
сгорающих за сутки дивизиях и ужасной участи засыпанных в блиндажах
солдат.
Гениальное предвидение писателя, или
что-то другое? А ведь многое в романе было взято из жизни. Аранг
узнал знакомые моменты. Рон даже скрупулёзно описал оборону пятого
бастиона. Нельзя было не узнать, вырубленные в толще известняка
укрытия и потерны бастиона.
В тексте упомянуты даже вырезанные на
стене офицерского отхожего места русалки с огромными грудями. Та
пикантная подробность, которую могли знать только люди, бывавшие на
«Пятом» до снятия осады. Ровно за два дня до отступления
капустников офицерский гальюн разнесло прямым попаданием
восьмидюймового снаряда. Не повезло страдавшему запором
капитан-лейтенанту Зару. Облегчился он кардинально. Последний раз в
жизни, но от души. От бедолаги ошмётков не осталось.