Едва я подошел к дверям, как изнутри раздался какой-то
подозрительный шум.
— В сторону! — рявкнул я, одновременно падая на землю и
выхватывая пистолет. Ветров и Нагибин едва успели отпрянуть, как из
машины раздалась автоматная очередь. Пули прошили тонкий металл,
просвистев над нашими головами.
Старлей выругался и тут же вскинув свой Калашников, дал длинную
очередь, перечеркнувшую весь кузов «буханки».
Повисла тишина. Изнутри раздался сдавленный стон.
Ветров зашел чуть левее, знаком показал открыть дверь.
Поднявшись, я осторожно протянул руку и рывком дернул правую
дверь на себя. Та с грохотом распахнулась и в глубине машины я
увидел человека в афганской одежде. На моджахеда он похож не
был.
Человек явно был ранен и попытался вновь воспользоваться
автоматом, но не сумел — рука у него в двух местах была
прострелена.
— Брось! Брось оружие! — потребовал я, взяв «стрелка» на
прицел.
Тот, с перекошенным то ли от боли, то ли от ненависти лицом, не
только понял, но и подчинился. Раненая рука отпустила Калашников, а
другая медленно поднялась вверх.
— Надо же, чуть не продырявил! — проворчал Ветров, заглядывая
внутрь. — Молодец, лейтенант, хороший слух. Так бы он нас троих на
тот свет бы отправил.
— Вылезай! — крикнул Нагибин, открыв боковую дверь. — Ну,
живо!
— Не стреляйте...
Так и оказалось, это был не афганец. По крайней мере, он не
только понимал, но и говорил по-русски, причем без какого-либо
явного акцента.
К раненой руке, на цепи у него был пристегнут среднего размера
серебристый кейс. Не нужно быть гением, чтобы понять — ради него
меня сюда и отправили. Такое просто так не пристегивают к человеку
и не отправляют, не пойми куда. Что же там такое, что чемодан
пришлось цеплять к курьеру?
— Ты русский? — спросил я.
Тот неопределенно качнул головой, буравя меня странным взглядом.
Что-то мне в этом взгляде не понравилось.
А в следующую секунду, тот вдруг произнес:
— Я тебя узнал... Ты, был на станции?
Еще не поняв смысла вопроса, я замер в нерешительности. А тот
вдруг резко потянулся к поясу и совершил какое-то непонятное
действие. Одновременно, старший лейтенант Нагибин ухватил меня за
руку и резко оттолкнул в сторону, повалив на землю. Я еще успел
расслышать крик Ветрова, растворившийся во внезапно раздавшемся
гулком взрыве...
— Лейтенант! Савельев, давай, давай... — откуда издалека
раздался приглушенный голос. — Ну! Приходи в себя!