Но теперь я все видел. Пусть не спокойно-спокойно, пусть с
трудом, но мяч взял и удержал.
Тут же привычно забросил налево к центру поля. Там, как и
положено, уже бежал вдоль бровки, набирая скорость, Микроб. Он тут
же перекинул мяч через все поле, подключая вышедшего вперед
Клыкова. Тот сделал два шага – и навес в штрафную. Рябову осталось
только подставить голову. Правильно подставить.
Тюк!
Трибуны смолкли на мгновение… У меня аж сердце пропустило удар.
Неужели гол? Я встал на цыпочки, но броуновское движение на поле не
дало ничего рассмотреть. Судя по возмущенному ропоту трибун, таки
да! Гол!
Но судья махнул рукой, показал на бокового (линейного, линейного
– боковой только ветер, слышал я такое!). А тот четко держал флажок
– вне игры. Ну, тут не поспорить. Рябов стоял один в штрафной.
Между ним и вратарем – никого. Чистый офсайд.
Трибуны снова завелись, запрыгали, заорали. Борода зычно
выругался, у стоящего ко мне спиной Круминьша сжались кулаки и уши
покраснели.
Пришла пора отбиваться. Пока силы были, наши контратаковали.
Судья поглядывал, но уже так часто, как в первом тайме, не свистел.
А потом «титаны» просто прижались к штрафной, сгрудились и вышибали
мяч подальше, чтобы хоть отдышаться.
Напрыгался я так, как на тренировке не прыгал, падения
отрабатывая! Но куда деваться? Вот в таких концовках матча и
понимают люди, что вратарь – половина команды.
Опять свисток! Да сколько можно?
А-а-а, конец игры. Фу-ух. Закончили. Выстояли. Ничья. Настала
пора жать друг другу руки, Пинчук пожал всем нашим, а мне не стал,
демонстративно отвернулся. Зато Цыганков и Зинченко, если камень за
пазухой и держали, то виду не подали, даже радость изобразили. Я
сосредоточился на желаниях одного и другого: они хотели выигрывать
и побеждать – не более.
Хоть мы и не проиграли, но ощущение осталось, будто нас облили
помоями. Душа жаждала реванша.