И вот стою я такая, просто нереально
красивая… Рядом Елена Алексеевна, баба Клава, девочки… До выхода
осталось минут пятнадцать, как вдруг…
Сначала появился запах. Жженой ткани.
В каком-то оцепенении я смотрела как гладкий атласный рукав
прочертили аккуратные всполохи огня. Как будто кто-то рисует на
моем рукаве золотистой краской. Удивленно-испуганные крики я
слышала краем уха, но подойти ко мне никто не мог, а я сама
завороженно наблюдала вырисовывающийся золотистый рисунок. Что-то
растительное, но что именно – не понятно. Никаких ожогов, никакой
боли.
«Вот так намного лучше».
- Рилли! Это что?
«Защита. Почти».
- Почти?
В комнату влетел Ярослав с отцом и,
наверное, еще кто-то. Ярослав с бешенными глазами ощупывал меня со
всех сторон.
- Все в порядке? Что случилось???
В голосе почти не было паники.
Почти.
- Рилли шутит.
«Не шучу. Защита тебя и будущего
потомства. Помогает зачатию наследника в брачную ночь».
Лицо Ярослава изменилось. Зрачки
расширились, на губы выползла улыбка. Мамочки, он же слышит Рилли…
Пусть не всегда, но сейчас точно слышит!
- Ворлохи зеленые! И я сейчас с этим
выйду на всеобщее обозрение???
«А кто знать-то будет? Кроме тебя и
жениха?».
Прибью… Не знаю как, но прибью…
Тихий немного издевательский
смех…
Особенное теперь у меня платье… А уж
украшений на мне… Угадайте сколько из них не были артефактами?
Правильно – ни один. Я была обвешана защитой и маячками как
праздничная елка. С огоньками и шарами с златогривыми конями. Ой,
это меня куда-то не туда понесло.
Дорога в автомобиле до храма прошла
быстро, особенно учитывая, что в попытках отвлечь меня от мести
Рилли, Ярослав гладил мои руки и целовал в висок. Рилли спряталась,
претворилась обычной татуировкой и даже успокоительными волнами не
разбрасывалась! А после ее фортеля с платьем – они были бы не
лишними!
Церемония в храме была впечатляющей,
правда кроме своего «Да» и «Да» Ярослава я больше ничего не
запомнила. Хотя нет запомнила. Поцелуй.
На глазах у императорской семьи и
сотен присутствующих меня целовали так как будто в этом мире нет
больше никого и ничего. Руки Ярослава ощущались так как будто
прикасались напрямую к коже. Как будто ткань платья куда-то
растворилась. Но смущения не было. Было только всепоглощающее
счастье.
Счастье быть с тем, кого ты любишь, в
чьих глазах – тонешь, и от кого получаешь больше, чем отдаешь…