— Взял часть дел на себя. За процент от прибыли, само собой.
Хотя бы наша служба извоза опять стала приносить доход, в отличие
от всего остального! А я в первый месяц уже думала, что все
развалится...
Я сделал мысленную пометку, что нужно обязательно взглянуть на
документы и лично проверить, как работает служба извоза.
— Что он попросил за помощь, кроме процента? — спросил я.
— Меня, — вмешалась вдруг Людмила. — Он хочет, чтобы я стала его
второй женой.
— Вот как. И ты согласилась? — я перевел взгляд на маму.
Вопрос прозвучал осуждающе, хотя не имел в виду ничего такого.
Но мать все равно обиженно передернула плечами.
— Что мне оставалось? Никто другой не горел желанием нам
помогать. Никто не знал, очнешься ли ты когда-нибудь. А две женщины
не могут управлять родом. Нам нужен был мужчина...
— Одно мгновение. То есть Боровин хотел еще и взять нашу
фамилию? Влиться в род Чернобуровых? А как же покровители? Что
сказал бы Боров? А наша Лисица? Она бы приняла его?
— Мы только вскользь говорили об этом с бароном, — сказала мама.
— А уж с покровителями тем более не обсуждали. Но я думаю,
Чернобурка могла бы и принять, с учетом ситуации. Насчет Борова не
берусь судить.
Я про себя согласился, что Лисица могла бы и принять Леонида
Семеновича. Лучше слабый престарелый маг, чем вообще никто.
— Чтобы ты знал, Гоша... — продолжала Светлана Григорьевна, — я
не хотела отдавать Людочку за него. Еще и второй женой, какой позор
для дочери графа! Я рассчитывала, что найду более выгодную партию
для твоей сестры... или для себя, — смутившись, пробормотала мама.
— Но достойных предложений не поступало. Другие семьи понимают, в
какой мы ситуации. Им нет смысла брать на себя обязательства. Проще
дождаться, когда мы обеднеем и начнем распродавать имущество.
Я понимал, о чем говорит мама. Одно дело взять в жены вдову
графа, у которой есть доходное имущество, фамилия и
богиня-покровительница. В этом случае придется считаться с ними
обеими. И совсем другое дело — принять в свой род женщину, у
которой ничего не осталось, кроме красоты и, быть может, чувства
собственного достоинства.
— Я все понимаю, мама. Не переживай. Официальная помолвка
Боровина и Людмилы состоялась? — спросил я.
— Нет, я оттягивала как могла, — вздохнула мама. — Похоже, он
как раз за этим и приехал.