Светлана Григорьевна не нашлась что ответить. А тут как раз
появился и слуга с мобилетом. Я взял аппарат в руки и, используя
память Георгия, выбрал на экранчике нужный номер.
– Да? – из динамика раздался низкий грубый голос.
– Здравия желаю, Богдан Богданович, – я по-военному
приветствовал командира родовой гвардии.
– Кто говорит?
– Ваш граф, Георгий Чернобуров.
Несколько секунд трубка молчала, а потом раздалось хмыканье и
следом вопрос:
– Неужели очнулся?
– Так точно, очнулся. Я хочу выслушать доклад о состоянии
гвардии, но лучше сделать это лично. Скажите, у нас есть
оперативный отряд, готовый немедленно выдвинуться на задание?
– Что ты хочешь сделать? – ахнула мама, но я не обратил внимания
на ее слова.
– Боевое задание? – уточнил Богдан.
– Нет, но я хочу, чтобы гвардейцы были экипированы так, будто
идут на войну. Слушайте приказ: вам лично возглавить отряд и
немедленно отправиться в депо “Красноярского извоза”. Оцепить
территорию, задержать всех, кто там находится. Въезжающих
извозчиков также задерживать. Взять контроль над кабинетами
начальников, захватить все имеющиеся деловые бумаги. Ждать
меня.
– Хм, – с непонятной интонацией хмыкнул командир гвардии. –
Приказ принял, ваше сиятельство. Через полчаса будем на месте.
– Еще один момент. Если в депо окажутся гвардейцы барона
Боровина, постарайтесь не вступать в конфликт. Не ведитесь на
провокации. Но в случае нападения разрешаю вести огонь на
поражение.
– Так точно, граф.
– До встречи, Богдан Богданович, – я сбросил звонок.
– Сынок, что ты делаешь? – глядя на меня широкими глазами,
спросила мать.
– Действую решительно. Леонид Семенович что-то скрывает, и я
хочу узнать, что. Оставайтесь с Людой дома, ладно? – я взял мамину
руку и поцеловал. – И хватит уже носить траур, дорогая. Я хочу,
чтобы ты снова улыбалась.
Уже не в первый раз за день оставив Светлану Григорьевну в
смятении, я повернул коляску и покатился к выходу. Навстречу мне с
вопросительным видом вышел дворецкий.
– Подать машину! – приказал я. – Двух вооруженных охранников со
мной. Принести копии документов, связанных с “Красноярским
извозом”. И мой револьвер.
– Да, ваше сиятельство. Нам готовиться к войне родов? –
невозмутимо спросил дворецкий.
– Боровина мы растопчем и без войны, – усмехнулся я.
Автомобиль подали быстро. Я едва успел получить то, что
запрашивал: свой револьвер и документы. Гвардейцы помогли мне
забраться на заднее сиденье машины, а сами сели спереди. Инвалидное
кресло сунули в багажник.