— Можно подумать это я сама, наверняка это всё дети, –
пробурчала в ответ, насупившись.
— Ладно уж пошли, горе ты моё, будем тебя кормить, – улыбнулась
подруга.
Оказывается, она предусмотрела такой вариант и у неё в запасе
была ещё парочка бутербродов с горячим чаем.
Мы как раз сидели в беседке и подъедали запасы, когда раздалась
трель звонка.
— О, а вот и клининг пожаловал, – подскочив, Мия унеслась к
калитке, чтобы открыть её.
А я неспешно последовала за ней.
Три женщины из клининга в рабочих комбинезонах с инвентарём
вежливо поздоровались и вошли на территорию. А после того, как их
пропустила, Мия замерла и потом гневно спросила.
— Ты что тут делаешь?
«Кому это она? Мы же только приехали. Неужели уже кто-то
узнал, где мы?» – копошились мысли в голове, пока я шла к
калитке.
— Мне нужна Василиса! – произнёс мужской голос.
А я остановилась как вкопанная. Это же Никита!
— С чего ты решил, что она со мной? – Мия играла изумительно,
даже я поверила, что меня тут нет.
— Охрана сказала мне, что вы недавно
приехали, – ответил он, усмехнувшись, а Мия выругалась.
— Что тебе от неё нужно? – держала
оборону подруга. – Ты ведь не думаешь, что я так просто дам тебе её
обижать.
— Тебя это не касается. Это наша
семья и нечего лезть туда, куда тебя не просили. Мы сами
разберёмся, что и как нам делать, без посторонних, – злился
Никита.
— Я-то как раз не посторонняя, и за
Лису я буду стоять горой, если ты ещё не понял. Я не дам тебе её
обижать понятно. А сейчас иди отсюда, пока я охрану не вызвала! –
злилась подруга.
Я по-прежнему не могла пошевелиться.
Не хотела видеть Никиту. Та самая картина, которая предстала мне,
когда я вернулась домой. До сих пор стоит перед глазами. Даже его
голос сейчас вызывал во мне чувство обиды и горечи. Я просто не
была готова сейчас с ним разговаривать, и казалось, что Мия тонко
это почувствовала, поэтому и выпроваживала.
— Василиса, выйди, нам нужно
поговорить! Я знаю, что ты меня слышишь! – закричал Никита.
Я зажмурила глаза, не зная, что мне
делать. Только не сейчас, сейчас я не могу с ним говорить, мне
больно. У меня душа болит и сердце. Его предательство… я не могу
сейчас его видеть, просто не могу.
Недалеко от нас громко залаяла
собака, реагируя на крики Никиты.
— Нечего здесь орать, это тебе не
базар! – зло зашипела подруга.