– Прямо, как хозяин, мяу? – у малышки ушки встали торчком.
Отрицательно покачал головой.
– Не как я. Я оскорбил представителя благородного рода, будучи,
по сути, на правах маргинала. А некоторые загремели туда на десять
лет за кражу шоколадки.
Зря об этом сказал. На миг почудилось: воочию вижу, как в голове
хвостатой непослушницы зреют глупые планы.
Утрировал, ту же Белку засадили за разбойное нападение.
Откашлялся, прочистил горло.
– На десять лет под пули. Вместо того, чтобы видеться с родными,
гулять, ходить в кино и торговый центр. Я не хочу, чтобы ты увидела
их жизнь и уж тем более, ощутила себя в их шкуре. Но если тебе так
хочется мне помочь...
Она вся обратилась во внимание. Озорной блеск в глазах. Прикажи
выпрыгнуть из окна – и она даже не спросит, зачем. Слишком горячая
голова для этого спального района...
– Давай поможем им выбраться из этой круговерти?
– Мяу?
– Мне хотелось бы уехать пораньше. Может, даже послезавтра, –
после сказанного мной, она вмиг погрустнела. И приободрилась,
услышав продолжение: – но я решил отбыть отпуск до самого конца. На
награждении мне сделали кучу предложений.
Она сжалась.
– Мяу? Станете аристократом, а меня сдадите в приют?
– Как у тебя одно вытекло в другое? Нет же, глупенькая, –
улыбнулся, позволил ей задержаться в моих объятиях, – всего лишь
попытаюсь использовать спрос на меня в своих целях. Поможем
девчатам, облегчим жизнь, а там кто знает…Вернем их в общество
оттуда? Что скажешь?
– А кто будет на их месте?
Бросила взгляд на газету. А девчонка-то в самом деле неглупа, я
об этом не подумал.
Но мысль была...
– Наймем солдат. Может быть, сейчас у нас не так уж и много
денег. Будем брать хитростью. Представь, что вместо необученных
девиц границу на замке держит рота хорошо тренированных солдат. У
них оружие, содержание, выучка.
Она представила, но ровным счетом ничего не поняла. Ладно, потом
приложится...
– Поможешь мне завтра?
Даже не зная, чего я попрошу, она часто закивала в ответ…
Инка, мягкая и плюшевая, полностью обнаженная лежала под боком.
Трудно было проснуться и не коснуться мягкости груди, юркнуть
ладонью с живота к промежности. Не размыкая глаз, она мурлыкала от
удовольствия.
Утро могло быть чудным, если бы дверной звонок не бил по ушам
треклятым писком. Глянул на часы – пять утра.