Швырнул в него ружеклятье – оно спасло от той пакости, что он
собирался швырнуть мне в лицо. Он выругался не хуже сапожника,
отчаянно желая скинуть брошенное мной наваждение.
Я прыгнул на него, сбил с ног и мы кубарем покатились по
асфальту. В его неказистом тельце оказался бойцовский дух
десятерых. А силы с упрямством хватило бы на целого осла...
Остатки зубов впились в мой кулак, рвали кожу. Размашисто и лбом
он ударил мне под дых, выбивая дыхание. Мерзкая ухмылка на
изуродованной роже – к нему вернулась возможность творить
заклятья.
Я осознал, что не успею ни призвать фамильную реликвию, ни
сотворить еще одно ружеклятье. Отчаянно вцепился в лацканы черной
рубахи, толкнул мага от себя прочь. Затылком тот встретился с
жестью обшивки, успел зашипеть от боли. Заклинание таяло вместе со
зря растраченной маной.
– Хто ты да-кой? Хто тебе эда... смея? – сказал сквозь боль
разбитых губ, когда увидел перед собой дуло фамильной реликвии.
Может быть, хотел сдаться, но я не знал, сколько у него еще
фокусов в кармане, а потому спустил курок. Не повезло, приятель!
Затылком чувствовал, что в пылу рукопашной схватки совсем забыл о
тех, кто остался уволочь за собой девчонку Вербицких.
Неужели рассеченная бровь, рука в клочья и тянущая головная боль
– зря?
Резко обернулся на хлопки выстрелов, но били не по мне. По Инне.
Кошка настигла парочку у перил моста. Собирались прыгнуть?
Спуститься на тросах? Что их ждало внизу? Детективы после
разберутся.
Уши торчком, пушистый хвост трубой – девчонка оказалась страшна
в гневе. Руки обратились кошачьими лапками с огромными когтями – я
и не знал, что она так умеет!
Побежал на помощь, клял себя и обещал то ли выдрать, то ли
выпороть. Не успел.
Рушинник лишился половины лица – продольные царапины, взгляд
стекленеющих глаз дал понять лишь одно: не жилец.
– Стой!
Окрик был напрасен, кошкодевочка ногой выбила из рук нападавшего
ствол. Лапками коснулась земли, в чудном акробатическом пируэте
сделала ножной захват шеи противника. Мерзкий хруст ознаменовал его
гибель.
Подбежал, тяжко дышу. Не знаю, что буду делать сначала. Ругать?
Лупить? Хвалить? Инна справедливо ждала первого.
Я покачал головой – ладно уж, разберусь потом. Поглядел на
черноволосую девчонку, что приходила в себя. Будем знакомиться…
Ей двадцать, строга не по годам. Хмурила гладкий девичий лобик.
Алые губы напрашивались на поцелуй. Стонала, потирая ушибленный
затылок. Попросила принести ей что-нибудь от головы: парацетамол
или хэд-он. Ни того, ни другого у меня нет.