Павел – старший брат Марины, с разницей всего лишь в десять минут. Уже в десятом классе его рост был самым выдающимся среди парней – метр девяносто. Он был капитаном нашей школьной баскетбольной команды, и при этом, круглым отличником и старостой нашего класса. У него всё было расписано на несколько лет вперёд. После школы он поступил в Московскую Академию при президенте, но, видимо, что-то пошло не так… После четвёртого курса он забрал документы и ушёл в армию – на флот! Помню, на его проводы собрался чуть-ли не весь наш класс. Мы его долго пытали: что, да как, и почему? Но Пашка – точно кремень…
* * *
- Паш, а чего ты в этой армии забыл? Тебе ж до защиты диплома чуть-чуть оставалось? – выпытывала его Настюха, наша одноклассница, по совместительству соседка по лестничной площадке Макаровых.
Я Насте даже немного завидовала, ведь они с Мариной жили в двух минутах ходьбы друг от друга: она на пятом, а подружка на седьмом этаже. А вот мне не повезло, до школы приходилось «пилить» целых два квартала, как и до Маринкиного дома, который так удачно находился рядом с нашей «Общеобразовательной гимназией № 513» Невского района, в которой нам всем повезло учиться.
- Паш, а ты академ взял? Или на совсем ушёл из своей академии? – не отрываясь от тарелки с мясной нарезкой поинтересовался Боря, хотя, судя по его выражению лица, этого чрезмерно упитанного парня волновала больше еда на столе, чем планы бывшего соседа по парте.
- Нет, Борь. Я насовсем. Думаю, после армии остаться в рядах вооруженных сил России, – откровенно ответил Павел. – Если возьмут, конечно.
- Тебя? Конечно возьмут! С руками и ногами оторвут, – решила поддержать разговор Вероника.
Со школьной скамьи эта «малышка» была без памяти влюблена в Пашу, хоть и доходила ему своей макушкой только до солнечного сплетения. Но Вероничку это не смущало. Вот и сейчас она сидела рядом с Павликом и, как «преданный пёс» с надеждой заглядывала ему в глаза.
Мы с Маринкой хлопотали вместе с их мамой на кухне и, то и дело носили из кухни в зал тарелки с едой, графины с компотом и прочие съестные угощения. В разговорах почти не участвовали, хотя их суть нам была ясна. Лидия Михайловна, мама Марины и Паши очень переживала из-за решения сына, даже плакала, украдкой смахивая кухонным полотенцем с глаз слезинки.