Отец общался с Крайновым достаточно долго и вернулся в хорошем расположении духа, сообщил, что Константин приедет уже через неделю, и мы сможем с ним встретиться, а вот Крайнов старший собирался покинуть город уже через три дня и это почему-то меня беспокоило.
Милена с беззаботной улыбочкой чуткой и доброй мамочки рассказала о предложении Богданова.
Я не вздрогнула и даже плечом не повела, просто сильнее стиснула подол платья, одаривая эту женщину убийственным взглядом и раздумывая над тем, что, если бы они с отцом спали в разных комнатах, я бы давно взяла грех на душу, но обязательно задушила бы эту гадюку темной ночью.
После услышанного настроение отца явно поднялось до небес, он даже отменил мой домашний арест по такому случаю.
Алиса окончательно замкнулась и по возвращении домой, уединившись со мной в комнате, каким-то неживым голосом спросила.
- Ри, он отдаст тебя, заберет у меня! Он это сделает, Ри! – со слезами причитала она.
Я взялась укачивать ее, словно маленькую, прижимая к себе и успокаивая, вот только слов подходящих все никак найти не могла.
- Это ничего не значит, Лисенок! Я справлюсь и с этим! Пойду замуж за Крайнова, я все сделаю, лишь бы ему понравиться! Они наши соседи, я буду рядом, уговорю мужа помочь нам! Все будет хорошо, девочка! – мои руки дрожали, да и голос мой предательски дрожал тоже.
Алиса промолчала и я поняла, что она мне не верит.
Пальцы сильнее стиснули ее плечики, но и у меня не хватило сил на новую ложь.
4. Глава 3
Со дня того памятного визита на бал прошло уже четверо суток. Я за это время старалась не перечить отцу, но зато продолжала открыто игнорировать свою мачеху.
И потому с раннего утра сидела в беседке и вот уже полтора часа пыталась вышить красную розу, при этом абсолютно не стараясь быть аккуратной, даже не заботясь о ровных стежках.
Милена решила, что это способствует укрощению моего «отвратительного» нрава: «Что ж, пусть и дальше так думает!»
- Доброе утро, сударыня! – неожиданно услышала я и подняла голову, отвлекаясь от ненавистного занятия.
- Утро доброе, сударь! – вежливо ответила, разглядывая незнакомца.
Он выглядел лет на двадцать пять, тридцать, был невысок, широк в плечах, упитан и явно привык ни в чем себе не отказывать. Мужчина стоял возле нашей калитки, оставив свой экипаж позади.