Дан покачал головой:
— Все не так. Я не знаю, как у меня все сложится с тем же
блогом. Может я устану вести его уже через полгода – это ведь и
правда занимает много времени. И я точно не знаю, чем буду
заниматься после школы. Я просто вкладываю максимум сил в то, что
мне нравится… и пока что блог – единственное вложение в мое неясное
будущее.
Это было частичной правдой. Он научился хорошо петь, неплохо
танцевал, пишет вполне неплохие стихи – не Байрон, конечно, но
получше многой современной песенной лирики. И все же он не
чувствовал, что все это действительно может помочь ему в его зыбких
целях.
Что он хочет? Спасти близких друзей — от смерти, от болезни, от
травмирующего опыта. Возможно – отомстить тем, кто мешал его группе
и ему лично достичь своего максимума… И из категории практически
невыполнимого – хоть немного изменить сферу корейского шоу-бизнеса.
И для этого придется стать популярным артистом. Очень
популярным.
Он менялся внешне. Родители и раньше говорили, что он быстро
повзрослел после пятнадцати, но Дану всегда казалось, что это они
про характер… а не про короткие штанины. С возвратом забылось,
насколько сильно он изменился в это время. Похудел из-за скачка
роста, ушли типичные для азиатских детей пухлые щеки, даже нос стал
казаться тоньше. Ребра не торчали только потому что за годы занятия
тхэквондо и танцами он накачал себе шикарный пресс. При этом плечи
стали шире, поэтому пропорции фигуры стали совсем взрослыми. Голос
стал еще ниже, чем раньше, из-за чего по утрам он басил так, будто
восстал из ада, а от усталости его голос звучал будто у курильщика
со стажем. И все это произошло так быстро, что самому не
верилось.
Но фотографии в сети не давали права сомневаться. Вот он на
выпускном в июне — уже немного похудевший, но еще щекастый,
фотография в школьной форме в сентябре — уже тощий и длинный, а в
октябре на него из зеркала смотрит парень, который выглядит старше
своих пятнадцати. Четкая линия челюсти, острый подбородок, скулы,
большие глаза. Детского в нем осталось только в пухлых губах, из-за
чего у него нередко бывает обиженное выражение на лице.
В своем несостоявшемся будущем это никак не отразилось на его
уверенности в себе и месте в школьной "иерархии" — если кто и
считал его привлекательным, то держал в секрете. Здесь же, в школе
искусств в центре Нью-Йорка, он с долей неверия понимал, что на
него заглядываются девчонки. И это было… неожиданно.