Дальше поцелуев пока не заходили — встречаются-то совсем
недолго, но по некоторым оговоркам и намекам Эшли было понятно, что
она явно нацелена на то, что ее первый парень будет первым во всем.
Осознание этого факта заметно смущало самого Дана.
Нельзя сказать, что Дан боялся секса – там ничего сложного и
страшного однозначно нет. Но он все не мог для себя решить:
нормально ли его увлечение Эшли? Физически им по пятнадцать лет. Но
по факту он старше и опытнее, он дожил до тридцати, то есть вдвое
ее старше. Почему эти вопросы не возникли у него, когда он звал ее
погулять? Он уже может записывать себя в педофилы, или его возраст
по паспорту снимает с него подобные обвинения? Встречаться с
тридцатилетней он как бы и не может – там уже женщину запишут… в
нехорошие люди, причем по закону, а не по внутренним ощущениям. Но
может ли это служить оправданием для него?
Но с первой дилеммой он более-менее смирился: скорее всего, ему
теперь остаток дней своих встречаться с теми, кто его младше, либо
же прослыть альфонсо. То есть, даже если не с Эшли, но как-то
придется принять тот факт, что его ровесники по факту годятся ему в
дети… очень ранние, конечно, в стиле шоу "Беременна в шестнадцать",
но все же дети. Да и его… физиология была скорее как у подростка. В
том смысле – что даже разумная его часть не мешала ловить
эротические сны, после которых приходилось менять постельное
белье.
Но еще оставалась другая физиологическая проблема.
Девственность. Не его, разумеется, а Эшли. И как-то… было
волнительно. Пожалуй, он потерпит ежедневную смену постельного
белья еще немного. Его взрослая часть приходила в ужас от мысли,
что он может как-то… психологически травмировать человека неудачным
первым разом.
Вообще два года назад ему казалось, что его уже нельзя удивить,
он будет в мире подростков просто самым невозмутимым человеком,
потому что столько видел и столько умеет. И он таким был во многих
вещах. Но не всех. Все новое, что незнакомо ему, что заставляет
волноваться и переживать, обрушивается на него всей силой
гормонального ответа подросткового организма. И вот он уже не
человек, который многое повидал, а паникующий подросток. К этому он
точно не был готов, когда решил, что непременно изменит свою жизнь.
К проблемам и сложностям окружающего мира – был, а вот к тому, что
будет переживать все почти так же ярко, как в свои настоящие
пятнадцать – нет.