— Не обманываешь?
— Ну я их сам люблю. Короче вставай, — повел ее к подъезду. А та словно шарахалась всех.
— Отдай их.
— Мелочь ту? Возьми, а то загрызешь. Как звать тебя? — расспрашивал я с интересом.
— Лия, — неуверенно произнесла.
— Загадочная какая. Попить воды не хочешь?
— В квартиру пригласишь?
— Прости. Но нет. Вдруг заболеешь вязкими болезнями. Но выдам подушку и одеяло. Постелю у мусорки. Согласна?
— Какой галантный! Мне отблагодарить? — скрючила свое лицо, а после осталась на лестничной площадке. Вынес ей всё необходимое. А сам устремился заниматься стряпней. Специально не захлопнул дверь.
— Почему стала нищенкой? Эй! Лия!
— Из детдома сбежала в своей время. Меня там били. А потом с работой не повезло.
— И как ты выживаешь на улице? Ведь холодно бродить неизвестен где, — поставил кастрюлю на плиту.
— Привыкла. А чего расспрашиваешь? Совесть замучила?
— Ну устал с тобой ссориться. Угощайся, — передал ей через порог, а та начала забавно чавкать.
— Аппетитно!
— Не обожгись, — глядел на ее чумазый нос.
— Отосплюсь хоть. Живот от голода не сведет.
— Бедняжка наша счастлива. Еще чем-то гостить?
— Спасибо, обойдусь. Спокойной ночи! — легла на подушку возле мусорки, отдавая опустевшую тарелку...
Тогда со скрежетом в зубах, тоже лег в постель. Ворочался, но сложно уснуть. Она сейчас лежит на бетоне. Нет, я потихоньку начинаю привязываться к ней. Хотя между нами глобальная пропасть. Сначала я расхаживал по коридору. А дальше сдался и выскочил на лестничную площадку. Увидел ее храпящей, кепка отбросана в сторону, а сальные волосы пропитаны неким маслом. Перешагну через свои принципы, затолкнул ее в квартиру, И постелил в коридоре клеёнку. Она вся невероятно грязная. Но зато не отморозит почки... Не став ее будить ринулся на пробежку. Но клянусь, чуть не разбил морду дяде. Он целовался с мачехой. Та успела разрушить счастье родителей, запудрить мозги отцу, а сейчас переключилась на нового богатого хахаля. Следил за сладкой парочкой, ощущая омерзение.
— Стас, почему не на лекциях?
— Ректору зубы выбил. Не слыхал? — ответил ему слишком дерзко.
— Сколько можно бастовать?
— Встречный вопрос. Вы давно с ней любовники? Эта ведьма умеет рушить чужие браки, — смотрел в ее сторону, с настигшим разочарованием.
— А ну прекрати оскорблять Анжелу. Мизинца ее не стоишь. Только тратишь средства.