На улице Настя едва не расплакалась: ночью шёл дождь, к утру подморозило, и дороги превратились в каток. Наступил ежегодный осенний праздник — День жестянщика. Придётся срочно менять шины на зимние, но денег в кошельке почти не осталось. Нужно ждать зарплату и выкраивать сумму на замену колес, а ещё лучше — купить комплект зимней резины, потому что старый совсем облысел. Или отказываться от машины, единственной роскоши в её несчастной жизни, и пересаживаться на метро. Вернее, сначала на маршрутку, которая довезёт до ближайшей станции, потом на метро, а потом ещё на одну маршрутку, которая довезёт до магазина. И обратно в том же порядке.
Пришлось тащиться в метро.
Алла Эдуардовна поджидала Настю у входа. Не дав раздеться, увела в свою каморку.
— Кто тебе разрешил вчера покинуть рабочее место? Что за безответственное отношение к работе! Анастасия, ты понимаешь, что на твоё место найдутся сотни желающих? При нынешнем уровне безработицы только свистни — и очередь выстроится. Почему мы должны держать нерадивого и ленивого сотрудника вместо того, чтобы взять ответственного и работящего?
— Извините, у меня были срочные дела. Я отлучилась только на полчаса, но попала в происшествие. Чрезвычайная ситуация, так сказать…
— Да знаю я твои ситуации! Каждый раз одно и то же.
— Нет, — возразила Настя, — в прошлый раз Денис сломал на физкультуре палец. Нужно было свозить его в травмпункт, а там очередь на четыре часа. Что я могла поделать?
— Ты могла позвонить и предупредить, что задерживаешься!
— Там сеть не ловила! Травмпункт в подвале.
— А выйти ты не догадалась?!
Настя понурилась. Алла Эдуардовна продолжила:
— Мне надоело выслушивать твои оправдания. Всё! Моё терпение иссякло. Ещё раз прогуляешь работу без объяснений — будешь уволена. Опоздаешь — будешь уволена. Не возьмёшь трубку, когда я звоню, — будешь уволена. Решай сама, нужна тебе эта работа или нет. А за вчерашний прогул я вычту из твоей зарплаты пять тысяч рублей.
— Пять?! Я же ушла после обеда! Полдня я отработала.
— Пять тысяч рублей, — отчеканила Алла Эдуардовна и выставила Настю из каморки.
Прощайте, две зимние шины!
***
Ксю смотрела на неё виноватыми глазами:
— Настюш, прости, я прикрывала тебя сколько могла, но Алка всё равно докопалась. Наорала на меня, и я созналась, что ты ушла по личным делам.