Священники
переглянулись.
— Как раз
наоборот, Арантир. Как это ни странно, нам очень близки ваши
взгляды. Мы были удивлены, узнав, что вы не только на словах, но и
на деле воплощаете их в жизни. Несмотря на формальную иерархию,
ваши люди верят, что не станут жертвой случайной вспышки злости,
как это бывает в других местах.
Мысленно
хмыкаю. Пока эти парни — молодцы. Христианская вера моего мира, в
годы своего начала, тоже была насквозь правильной и справедливой,
вот без дураков. Тысячелетия существования, конечно, сильно
подпортили все ветви христианства, порой извратив изначальную идею
до неузнаваемости, но свою роль, положительную роль, в развитии
человечества вера (все религии) сыграла. Факт есть факт. Эти ребята
могут быть искренними воплощениями святости, могут быть
прагматичными людьми с принципами, могут искренне продвигать идеи
равенства и братства. Когда этот позитивный импульс иссякнет? Через
десять лет? Через сто?
Впрочем, я
им про всякие хорошие вещи могу многое рассказать, от концепции
гуманизма они наверняка в экстаз придут. Тоже ведь в своей основе
правильная и добрая вещь. Однако и гуманизм — инструмент, и в
плохих руках его можно использовать в таком извращённом формате,
что отцы-основатели в могилах вращаться будут.
— Мы
говорили о вашей церкви, — напоминаю, кивая на цветок в горшке. — И
о том, что я чего-то не понимаю.
Эньян
искренне смутился.
— Простите,
отвлёкся. Да. Когда мы говорим о Светлой Матери, речь идёт о высшем
божестве, настолько могущественном, что даже неспособном напрямую
проявляться в нашем мире, не навредив ткани реальности.
Я к этому
заявлению отнёсся с некоторым скепсисом. С самой концепцией
божественных существ у меня никакой проблемы не было, волю Симиры я
видел воочию. Но существа настолько подавляющей силы...
— Простите
мой скептицизм, господа, — начал я, — но если Светлая Мать
действительно настолько могущественна, она либо вообще не
вмешивается в жизнь смертных, либо мы все — её безвольные рабы, и
вся наша жизнь под её полным неограниченным контролем.
Священники
лишь улыбнулись.
— Первое,
Арантир, — ответил Франсуа.
— Светлая
Мать не является творцом нашего мира, но именно она одарила живых
существ разумом и волей. А значит, и магией, — подхватил Гендальф.
— И если жрецы ограничены проявлением своего покровителя, мы,
священники истинной веры, не знаем ограничения. Любая магия
доступна нам через божественное провидение.