Но чем короче путь, тем больше
придется отдать. Эта боль, которую ты скоро почувствуешь, будет
дикая. И если ты даже на мгновение потеряешь фокус, есть риск, что
замерзнешь из-за утечки маны. Готов?
— Да, — кивнул я, закрывая глаза и
глубоко вдыхая.
«Возвращаться назад уже нельзя. Всё
решено.»
— Отлично, — он сильнее дал по
плечу, как будто проверяя, насколько я крепок. — Чтобы освободить
магическое ядро, фокусируйся на боли, которая заставляет тебя
ощущать холод. Обычно это было бы легко, но у тебя, опять-таки,
свои трудности.
Твое тело само собой блокирует
проток маны снаружи, пока связь с твоим первоначальным ядром,
наполненным маной, не разорвется. Но, к счастью, мы можем создать
болевое ощущение, какое ты обычно испытываешь, вытаскивая ману
изнутри себя.
Я буду вливать в тебя ману
чуть-чуть, а затем сразу же выливать. Каждый раз, когда я это
делаю, ты будешь чувствовать, будто теряешь сознание от
истощения.
Главное — сосредоточься на ощущениях
и пытайся манипулировать холодом, формируя его вокруг сердечного
центра. Продолжай, пока не убедишься, что ядро сформировано.
— Как я узнаю?
— О, ты почувствуешь, — ухмыльнулся
он. — Сейчас начну вливать ману.
Вопросов у меня было тонна, но время
не ждёт, и я решил сосредоточиться на текущей задаче. Я медленно
выдыхал, освобождая свой разум.
Старик сразу сказал мне, что будет
больно. И вот она боль, как будто меня прокололо иглой, а потом я
ощутил слабость. Моя магическая энергия начала истощаться, и я
просто замерз.
Я старался не психануть. Это было
жутко выдерживать этот кошмар, но мне нужно было сосредоточиться на
холоде, о котором он предупреждал. Понял, что единственный выход —
это завершить ритуал, сравнимое с ожиданием в кресле у
стоматолога.
И я боролся, собирая последние капли
сил и сдерживая крики. Я дышал медленно, чувствуя, как этот холод
создаёт ад. И вот оно — удивление, этот холод превращается в
какой-то газ, и вот я понимаю, что это остатки моей маны. По его
совету собрал я этот газ в шар, несмотря на этот холод, который
заставил меня вспотеть.
Борьба, кажется, длилась часы, но,
вероятно, прошло всего несколько минут. С каждой секундой боль
становилась слабее, и наконец я её победил. Остатки маны
превратились в твёрдый кристаллический шар, трескающийся под
давлением. Он без формы, но чувствуется. Последний треск, и когда
внешний слой разлетелся — боль ушла, оставляя белоснежный
кристалл.