Летели мы несколько часов. За природой я не следила, потому что
боялась, что Бриаллина вновь зашевелится. Ни ей, ни мне не удалось
побороть свой главный недостаток — нетерпеливость.
Наконец, перед глазами замаячили горы, а перед ними распростерся
огромный, широкий лес. Дракон постепенно начал снижаться,
периодически оглядываясь на меня.
Приземлившись, он твердо встал на лапы. Я, к сожалению, не
сумела похвастаться девичьей грациозностью. Врезалась в его шею,
скатилась с крыла и кубарем свалилась на траву. Сэнфорд
перевоплотился, и уже Стоун помогал мне подняться.
— Мы надолго здесь? — отряхнулась я, скрывая неловкость.
Не каждый день позоришься при мужчине, который тебе нравится.
Повезло, что он не стал заострять внимание на моем постыдном
падении.
— Нет, — он задумчиво посмотрел в мою сторону. — Хотел дать
полетать тебе над Вудфейром, а после отправиться в храм Ирисфель.
Около него мы и заночуем.
— Прямо в пещерах? — отозвалась с восторгом. — А ребята? Где
они?
— Недалеко, — хмыкнул дознаватель. — Тоже будут в пещерах, но
других. Так, что, ты согласна?
Естественно, я торопливо закивала, радуясь одновременно и
скорому отдыху, и открывшейся возможности, и за хвостатого
подростка тоже.
Я без труда перекинулась в ипостась. Моя жемчужная девочка никак
не могла дождаться долгожданной свободы. Только вместо резкого
подъема в воздух, она завертелась на месте, съежилась и закрылась
крыльями, словно готовившийся ко сну маленький котенок.
— Превращайс-ся, — велела она господину Рею.
— Хорошо, — тепло, по-мальчишески улыбнулся Стоун, предпочитая
не спорить с настырной и юной драконицей.
И снова перед нами предстал черный ящер. Боднув Бриаллину
головой, он несколько раз прошел мимо нее, дотронулся, потерся, а
потом позвал за собой.
Они оба взлетели. Носились над кронами как бешеные птицы, играя
в догонялки. Конечно, Сэнфорд относился к ней с некой
снисходительностью, но и нежности не скрывал. Поучал, как
охотиться, как лучше летать, как меньше уставать.
Деля сознание с ящеркой, подумала, что со стороны они, наверное,
выглядят как полные противоположности. Он большой, черный, строгий
и мудрый. А она светлая, ослепительно белая, по сравнению с ним
крошечная и неугомонная.
Оба долетели до первых каменных ступеней. Бриаллина устала,
позволяя мне взять над ней верх. Рядом обернулся мужчина. Сделав
вид, что ничего важного не происходило, и это не мы носились в
небе, распугивая стаи пернатых, он взял меня за руку.