Напилась вчера красавица. Даже не думал, что будет так легко ее споить. Как-то резко ррраз – и уже сама ко мне пристает. Даже попутал слегка, когда она облизала мои пальцы. Меня так повело, что начал ей рассказывать, как и куда ее хочу. Обычно молча беру и делаю. А тут прям словесный разогрев устроил.
Надеялся на ее словоохотливость я не зря. Кое-что девчонка всё-таки сообщила по интересующему меня вопросу.
Заглядываю на кухню и вижу ее – лежит на столе и охуительно двигает телом. Как змейка: грудь, талия, попа. Атас! Ночью она что-то подобное вытворяла специально для меня. Растяжка супер класс. Балерина – не меньше.
Знакомый до боли в яйцах сарафан задрался, обнажая аппетитные лодыжки, которые я мял и кусал этой ночью. У меня встаёт.
Несмотря на кучу народа, хочу подойти и вставить прелестному Поваренку. В голове проигрывается роскошное порно с участием Забавы... и как назло она чем-то мажет губы...
Все блять, тушите свет нахрен!
Заметила наконец меня, теперь в глазах плещется страх. И чего ты боишься милая, мм? Что капитан Руденко узнает? Не бойся, я не выложу ему наш маленький грязный секрет. Кто его знает, что там за ебалай. На почве ревности совершено немало преступлений.
Музыка резко обрывается. Забава спрыгивает со стола, поправляет юбку.
Я делаю несколько шагов ей навстречу и читаю на ее лице панику. А потом в меня врезается ее коронный сучковзгляд.
Ну супер.
Кажется, кто-то собрался от меня бегать. Неужели все так плохо было этой ночью? Да нет же, орала так, что на другом конце города было слышно.
– Забава! – ловлю ее за руку.
– Уйди!! – шипит.
– Почему?
– Я работаю! Пусти, – вырывает руку.
– Пойдем, поговорим, – заталкиваю ее в подсобку и, не включая свет, закрываю дверь.
В темноте слышно только ее рассерженное дыхание. На себя злится, надо полагать, что позволила мне всякое.
– Забава, ты жалеешь о том, что между нами произошло?
– Выпусти меня.
– Это не ответ на мой вопрос.
Нахожу в темноте ее руки и кладу на свои плечи. Обвиваю талию, впечатываю ее в свое тело. Даю ей почувствовать мою эрекцию. Чтобы знала, как действует на меня и усовестилась, что оставила меня с утреца без сладкого.
– Не надо, – вяло протестует.
– Ты была великолепна этой ночью, – нахожу губами ее сладкий рот.
Губная помада, черт бы ее побрал, только все портит.