— Красин погиб при выполнении задания, поэтому его родные получат положенные выплаты.
— Дрон детдомовец, — выдавливаю из себя, сдерживая всхлип. Чёртовы гормоны и осадок от чувства несправедливости. — Его семьёй был наш отряд и я.
— Мне жаль, но вы не оформили свои отношения, поэтому не можете претендовать на выплаты и положенные почисти, — неловко откашливается Савицкий, лезет в ящик стола и достаёт небольшую коробочку с орденом. — Я сейчас нарушаю правила, но это должно принадлежать вам и вашему будущему ребёнку. В качестве заботы командование не будет предъявлять обвинение. Вы увольняетесь из рядов вооружённых сил и лишаетесь права вернуться обратно. Свободны.
Накрываю трясущейся ладонью красную коробочку и проезжаюсь ею по столу. Всё, что мне сейчас хочется, так это сползти на пол и зарыдать как маленькому детёнышу. Андрей делал меня сильной, но в данный момент чувствую себя той пятилетней девочкой, что в одно мгновение стала сиротой, потерявшей в аварии родителей и попавшей в казённые стены.
— Мой тебе совет, Рената, — слышу покровительственные, даже отцовские нотки в голосе генерала. — Найди своё место в мирной жизни и забудь о мести. В твоих силах вырастить частицу, оставшуюся от мужа, и позволить себе быть счастливой.
Молча киваю, прижимаю к груди награду и делаю неуверенные шаги к двери. «В моих силах. В моих силах. В моих силах», — повторяю про себя, концентрируясь на состаренной бронзе ручки, пока пересекаю кабинет и цепляюсь в неё. В приёмную в прямом слове вываливаюсь, падая в руки Давида.
— Ты как, Блошка, — с тревогой вглядывается мне в лицо Топор, не выпуская из захвата. — Может к врачу?
— Уведи меня отсюда, — шевелю онемевшими губами, вяло тряся головой. — Домой. К Андрею.
Рената
Не помню, как оказываюсь лежащей на заднем сидение автомобиля. Под головой скомканная куртка, которую я как-то умудрилась захватить, выходя от Савицкого, пояс штанов расстёгнут на несколько пуговиц и стянут с живота, расшнурованные ботинки валяются на коврике, издавая не самый приятный аромат, пальцы мёртвой хваткой сжимаются вокруг коробочки.
— Вернулась, Блошка, — поворачивается с водительского кресла Давид и протягивает бутылку с водой. — Замучил тебя старик, потрепал нервы. Пришлось до машины нести на руках и расстёгивать всё, что затрудняет кровообращения.