Весь оставшийся день мы отрабатывали стрельбу из тяжелого
вооружения: пулемёты, гранатомёты и тому подобное. Ну и
взаимодействие со стреляющими из подобного типа оружия. А в конце
дня нас ждал разнос в казарме, где сержант Сол долбаный час ходил
вдоль нашего строя и материл нас на все лады.
- Марич! - гаркнул он, подойдя ко мне. - Ты единственный, кто
что-то делал, и это тебе в плюс, но, приклад тебе в жопу, что
именно ты делал?! Нахрена ты метался от бойца к бойцу?! Если уж
взялся командовать, то стой на месте, найди того, кто будет
метаться вместо тебя! - продолжал орать он мне в лицо. - Если уж не
знаешь, что делать, делай то, чему тебя учили! Вас учили занять
позиции вокруг машины, так какого хрена ты кричал всем стоять и не
двигаться!
- Я…
- Молчать, обезьяна грёбаная! - остановил он моё блеяние. - Мне
не нужны ваши ответы, вы все чёртовы животные, не знающие, что
такое риторический вопрос и, похоже, ни разу не читавшие устав! Я
давал тебе разрешение говорить?!
- Сэр, никак нет, сэр! - выкрикнул я, вытянувшись по
струнке.
- Ну так пожирай глазами и записывай себе в мозг, что говорит
апостол бога Хесеса на земле!
- Сэр, есть, сэр! - вновь выкрикнул я.
Постояв напротив меня несколько секунд, сержант устало вздохнул,
потёр переносицу.
- Боже, какую хрень я несу, - произнёс он вполголоса.
С этого момента ругань пошла на спад, можно даже сказать
практически прекратилась, и ещё через двадцать минут, он, наконец,
ушёл. Я уж хотел было пойти прилечь, но осознал одну вещь — приказа
«вольно» не было и разойтись нам никто не разрешал. Судя по тому,
как колыхнулся строй по обеим сторонам казармы, подумал об этом не
только я. И что теперь делать?
Сержант вернулся только утром.
***
С пятого месяца началось обучение взаимодействию с иными родами
войск. Мы, грубо говоря, не просто бегали по полю, а бегали вместе
с танками. Координировали артиллерию, учились захватывать
обстрелянные тяжёлой техникой здания, захватывать позиции и
пропускать через себя наступающих союзников и многое другое.
Начались выезды на общепланетарные полигоны, где проходили
масштабные учения. Хуже всего мне было на крайнем севере, не из-за
каких-то моих личных особенностей, а потому что начинка моего
комбеза тупо сломалась и я жёстко страдал от холода. А потом ещё
писал кучу заявлений, чтобы мне его заменили. Честно говоря, думал,
что уж простой-то пехотинец с подобной бюрократией не встретится,
но в мирное время, похоже, бывает всякое.