- Ваш кофе, сэр, - помогла мне отвлечься официантка.
- Спасибо, - улыбнулся я ей.
Забрав пустую чашку, девушка вновь удалилась, а я отрезал ещё
один кусочек блинчика.
Как я и говорил, еда весьма достойная, при этом ещё и дешёвая.
Не то, чтобы у меня были проблемы с финансами, но и до зарплаты
моего начальника мне далеко. Хотя будем откровенны, даже мелкой
сошке вроде меня, Центральный музей платит приличные деньги. Те же
повара в подобных ресторанах поменьше зарабатывают. Впрочем, это и
не удивительно, на курортной планете, вроде нашей, музей — это
достопримечательность, приносящая огромные деньги, плюс планетарная
поддержка. По идее, вчерашнему студенту устроиться в крупнейший
музей столицы практически невозможно. Да вот только и я не пальцем
деланный. Во-первых, внук Почётного гражданина. Во-вторых, лучший
выпускник на потоке, знающий восемь языков, три из которых мёртвые.
При таких вводных, обладая высшим образованием, пусть даже
историческим, проблем с поиском работы у меня в принципе быть не
может. По крайней мере здесь на Сарине. С другими планетами,
естественно, всё сложнее. А ведь дед рассказывал, что во времена
его детства и юношества на планете творилась полная жесть:
бедность, тоска и анархия правили этим местом. Собственно, поэтому
он и ушёл в армию. В те времена заветным желанием всех было свалить
с этой планеты, и самым простым способом был контракт с армией. В
те времена сантий, который, в основном, использовали в двигателях
космических кораблей, начали заменять более безопасными элементами,
соответственно и спрос на него быстро падал. А ведь добычей этого
металла жила вся планета. Если бы не Мартин Божич, знаменитейший на
весь Союз Независимых Планет политик, эта планета умерла бы ещё
пятьдесят лет назад. Большую часть политической карьеры Божич был
губернатором Сарины, именно он сделал из планеты самый знаменитый
курорт в Союзе, привлекая в казну бешеные деньги. Да и в сенате
наша планета немалое влияние получила. Был он и президентом два
срока, но там не сложилось — побить рекорд Келли в шесть сроков
пока ещё никому не удавалось.
Боже, о какой фигне я только думаю, что мне до этой политики?
Впрочем, что угодно лучше, чем думать о ней. Добив блинчик с
творогом, бросил взгляд на настенные часы ресторана — времени ещё
полчаса. И что делать?