Замер у поворота в подворотню,
оглянулся, встретил бледноватое лицо бывшего крестьянского
сотского, что в моем понимании было «низшим ментом», и покачал
головой. Василий Уткин был, пожалуй, одним из немногих работников
на службе уголовного розыска, к кому я относился со всей
душой.
Трусоват, бедноват, глуповат, но, в
целом, пацан учился. Чему мог. Да и как, пацан? Ровесники мы, по
местному времени. Обоим по двадцать пять лет, далеко не щенки по
местным меркам.
— Вась, а если жертва? А если... — я
невольно перекрестился и продолжил, — Тот самый —
маньяк?
От упоминания «маньяка», пацана
затрясло. Да и мне, самому, было не очень-то и приятно при
упоминании этой личности. Особенно если вспоминать все фотографии в
альбоме местного участка.
— Если там Трахтенберг, — Васька тоже
перекрестился, — Лучше я это... обратно в село уеду.
— Кто тебя туда пустит, а? —
повернулся в еле освещенный лунным светом переулок и сделал первый
шаг.
Нога тут же угодила в лужу, добавив
влаги и в без того сырые носки. Щедро напитывая их новой порцией
грязной жижи, и шаг за шагом, медленно, но, верно, мы направились в
сторону шума. Когда и без того часто повторяющееся визги
участились, я чуть было не остановился.
Появилось желание шлепнуть себя по
лбу. Ну... где мы находимся? Правильно, у училища... студенты,
проститутки...
Моя излишняя внимательность, знания,
так скажем, о грязи, которая творилась в этом времени, меня и
погубит. Рано или поздно. Но интуиция, все же, сработала на ура.
Визг перерос в крик, а дальше в рев.
Медлить не стоило. Вытащил из кобуры
Браунинг, выставил его перед собой, как герой какого-нибудь
кинофильма, и резко выскочил из-за баков. Жаль только, что не
поспели.
На громкие шаги отреагировал сразу.
Повернул голову в сторону и сделал пару выстрелов в спину, но
почему-то, преступник не упал, а продолжал бежать дальше. Замер, не
понимая сути происходящего, а Васек рванул за ним, прокричав
мне:
— Осмотри ее! Добью!
Ну, в общем, я остался у бездыханного
тела.
Последующие выстрелы эхом разносились
между домов, но на крики моего напарника — никто не реагировал.
Вернулся подозрительно бледнее обычного, с застывшими на месте
глазами.
— Коль... он не
остановился...
Спустя
час.
— Карамора, — низкорослый усатый
дядька, с выдающимся пузом, кажется, испытывал мои нервы, — Не
может человек после пары выстрелов в спину — бежать дальше.
Понимаешь? Ну не может!