Но договороспособным амбал не выглядел, провалами в памяти, судя
по всему, не страдал, в лесу наверняка был способен отличить мои
следы от заячьих, а такую чугунную голову одной табуреткой не
возьмёшь. Да и жаб жалко… Это ж сказка, может, они вообще
царевны.
Так что оставался только один вариант.
— Зелье! Что же вы сразу не сказали! — пожурила я амбала. —
Разработанный персонально для вас рецепт уже готов, только вас и
ждала, чтобы начать.
Амбал нахмурился и с подозрением на меня посмотрел.
— А чёй-то ты со мной на «вы», а?
— Прониклась, — честно ответила я. — Смотрю, мужчина такой
видный, импозантный, уважаемый, ну разве можно такому тыкать? Вы уж
меня простите, старуху, иной раз ум за разум как зайдёт, шама не
понимаю, что несу, — всплеснула руками я, подражая речи бабы Яги. —
А уж с памятью что стало! Вот мы с вами намедни встречались и
договаривались, а я уж и не помню ничего…
— Не помнишь, что за зелье надобно? — посуровел размякший было
амбал. — Чтоб я принял, да прошла сразу немочь ненавистная!
— Нет, про зелье помню, — на всякий случай заверила я. —
Остальное — нет. Ну знаете, как это бывает. Тут помню, тут не
помню. А вы садитесь, — указала я на колченогий табурет. — Сейчас
прямо при вас и сделаю зелье, чтоб, значит, свеженькое было.
Амбал повеселел. И то верно, свеженькое все любят.
— Ты ток смотри, Яга! Ежели обманешь, я тебя Кощеичу сдам. И
нехай он косточки твои старые в кипящем маслице погреет, —
кровожадно улыбнулся амбал, садясь на табуретку.
Вот есть у меня такая удивительная особенность: терпеть не могу,
когда мне угрожают. Странно, правда?
— Да что вы, в самом деле… Поможет зелье, рецепт уникальный,
специально для вас разработала. Только надобно прядку волос ваших,
чтоб, значится, совсем индивидуальное действие волшба заимела, —
лилейным голосом проговорила я, ухватила амбала за бороду, а потом
резко дёрнула.
Десяток неровных чёрных волос остался в кулаке, а амбал кхекнул,
крякнул и посмотрел недобро, но ругаться не стал.
Я оглядела стол, взяла подходящую по размеру чашу и положила в
неё волосы. Затем приоткрыла заслонку печи и длинными коваными
щипцами уцепила из пышущего жаром нутра уголёк, кинула в волосы, и
они задымили, воняя на всю избу.
Зря вы мне грозили, уважаемый, аж целых два раза. Будете теперь
жрать уголь и палёные волосы. Растолкла пестиком результат и
подумала, что этого как-то маловато будет. Чтоб не скучно было, ещё
корня молочая туда добавила. И радиолу розовую, и аралию, и
вереска, и розмарина, и дягиля, и левзеи. Брала с полок то, что под
руку попадалось, и щепотками ссыпала в чашу. Для дорого гостя
чужого добра не жалко!