Я тебя верну - страница 9

— Чей. Это. Ребенок? — спросил я, стараясь не показывать своего состояния.

— У нее такой невыносимый капризный характер, что мне кажется, что вы с ней самые близкие родственники.

Света прыснула со смеху, а мне что-то совсем было не до смеха. У нас в принципе не может быть черноволосый детей. В ПРИНЦИПЕ!

Тогда чей он? От кого Вася?

Я еще раз перемотал события: «Одиннадцать минус...»

— А сколько ей?

— Два с половиной, — шепнула Света и улыбнулась мне. Так и хотелось спросить: «А что ты лыбишься, олененок? Ты когда мне рога наставить-то умудрилась, Бемби? И, главное, с кем?»

— Два с половиной, — повторил я.

«Одиннадцать минус два — это девять. Минус еще половина — восемь с половиной. Стоп, а что я считаю? А-а-а, вспомнил! Я пытаюсь вычислить, когда примерно наступила беременность. Та-ак… Значит, что мы имеем? Полмесяца в запасе. Так, что ли? Блин, ни хрена башка не варит! ОТКУДА ТЕМНЫЕ ВОЛОСЫ?»

…Антон! Антон! С-сука! А кто еще темноволосый вился вокруг моего олененка в те дни?

Я сжал кулаки и вернулся на свое пригретое ранее место, чтобы не сказануть лишнего Свете и не вспылить. Залпом допил воду, смяв бутылек.

Я Антону все волосы в носу и на жопе повыдергиваю!

Вот ушлый ублюдок!

Я только что витал в облаках, радовался как ребенок, потому что неожиданно стал папой, строил планы на совместное будущее... А тут такое разочарование! Меня как будто сбросили с небоскреба, и я разбился в лепешку, приземлившись в эту беседку!— Глеб, подпиши мне документы. Пожалуйста. Я никогда тебя ни о чем не просила. Но сейчас я готова умолять тебя. Пожалуйста, поставь подпись... Она мне очень нужна. Ты даже не представляешь, насколько нужна, Рыжий.— Не дождешься! — рявкнул я.Свету как будто холодной водой окатило. Она вздрогнула от моей резкости и хотела что-то сказать, но осеклась. Еще раз посмотрев в сторону не моего ребенка, я ушел из беседки.Сейчас разговаривать со Светой мне было нельзя, я мог наломать дров. А то я не знал, на что я похож, когда злюсь: бесконечный поток мата и ругани, который сломает весь этот сад к чертям!Я влез в тачку, врубил музыку как можно громче и со свистом колес рванул с места, оставляя на асфальте черные следы шин.Как она так могла со мной поступить?! Улетела первым же рейсом в Париж, потому что знала, что я узнаю об этой беременности и ее придушу? А я бы и придушил! А потом воскресил бы и еще раз придушил! А потом еще и еще, и так много раз!Я к ней со всей душой, любовью, заботой, а она вот так… в подоле, блять, принесла!А я еще как дурак верил все это время, что сделал что-то не так. Думал, что я сильно накосячил или обидел Свету, когда отказался уходить со своей «работы». Все ждал, когда малышка меня простит.Я не сдавался и пытался найти причину, из-за которой она уехала. Перебирал всевозможные варианты: от того, что озвучил мне этот анчоус носатый Тони, подтвердив основную мою мысль (Свету не устраивала моя «работа» — он ведь так мне сказал тогда) до варианта, что она узнала о беременности Вики. Хотя это было на грани фантастики, потому что они не могли пересечься в принципе. А в итоге?Просто, блять, замечательно!И как тут не возникнуть вопросу: а что же Тони с ней не улетел во Францию жрать круассаны и воспитывать свою темноволосую дочку?Я влетел в «Рай», преодолел в считанные секунды расстояние до кабинета Тоника.— О, Глеб! Привет. Какими судь.. — он поднял взгляд от экрана ноута, и я с ходу врезал ему. — Ш-шука, блять! Ты ш-што твориш-шь, Рыш-ший? Ты ш-шовшем?Я сразу же вышел из кабинета Антона, потому что боялся, что убью его! Сев в тачку, я вдавил педаль газа в пол и поехал прочь.Неважно, куда! Неважно, зачем! Главное — ехать без остановки! Только вперед!Я мчал по шоссе и орал, надрывая глотку, песню про таких как я, чудаков:— Вернись, лесно-ой олень, по моему хоте-енью! Умчи меня-я, олень, в свою страну оле-енью…*Какой-то мудень, поравнявшись с моей машиной, поднял палец вверх, оценивая мое пение.— Песня — огонь! — заорал он и умчал дальше.— Огонее не бывает, — пробубнил я и треснул ладонью в руль.Огонь — это то, что полыхало в моей пятой точке! Вот, где сейчас было нереальное пекло!Да у меня только что мир перевернулся. Дважды! И если в первый раз он повернулся к солнышку, и все его жители вздохнули с облегчением, что жизнь-то налаживается! Вон, какой подарочек преподнесла Света, смотри-ка, Рыжий… То во второй раз он перевернулся вверх тормашками, и все не пристегнутые поотваливались на хрен!Мой телефон разрывался от обилия звонков Тони. Он звонил с личного, с рабочего и даже с номера своего охранника. В конце концов я не выдержал и включил режим авиа, чтобы никто, вообще никто (!!!) до меня не смог дозвониться!Я так скучал по малышке! Я выл, ныл и поскуливал, сгорая от одиночества и непонимания. Я все ждал, когда же мы с ней встретимся. Готов был ждать годы, чтобы услышать из ее пухлых губ правду об ее отъезде. Мне было это нужно! Мне было это необходимо! А тут сразу два потрясения, к которым я не был готов.Да к такому хрен подготовишься! Это не она олененок, а я САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ ОЛЕНЬ, сука!Я приехал домой, отправил сообщение Владу, что я отсыпаюсь и снова переключил в авиа-режим. Не хотел ни с кем разговаривать, ни с кем обсуждать что-либо. Мне нужно было остыть! В таком состоянии я мог ТАКО-ОЕ наворотить!Я открутил крышечку и присосался к бутылке с виски. Света оставила после себя такую пропасть во мне, что я ее никогда в жизни бы не заполнил, а теперь эта дырень еще и рвалась! Виски не мог заполнить пустоту в моем сердце, но облегчить страдания — однозначно!Подросла малышка моя! Ох, как подросла, моргнуть не успел!Через минут двадцать я все же взял в руки телефон, вернул его в рабочее «русло», увидел еще дох*ллиард пропущенных — и от Влада, и от Тоника. Разумеется, я сразу же набрал Психу.— Глеб, что происходит? Ты за что врезал Антону?— За рога, которые мне наставили, — процедил я и пригубил виски.— Чего? Ты что, пьян?— Еще нет, но планирую.— Так. Завязывай! Я хочу, чтобы ты сейчас же набрал Тони и объяснился с ним. Он в панике. Не понимает, что происходит. Думал, вопрос в финансах. Но у нас с ним все сходится. Простоя нет.— Это личное, босс…— Тем более, блять! Звони ему! Что ты как девочка маленькая телефон выключаешь?Псих скинул звонок, и я ударил стол кулаком со злости. Если Тони достал звонками Влада и не вдупляет, почему я втащил по его лживой морде, стоит, наверное, разжевать ему. А потом приехать… и еще раз как следует по башке дать!— Глеб, какого *уя? — первое, что я услышал в трубку.— Это ты мне скажи, папаша…— Ты бухущий, что ли?Я закатил глаза… И этот туда же! А я выпил-то всего грамм пятьдесят… Ну, ладно, сто. Сто пятьдесят грамм виски! И еще чуть-чуть! А мне, чтобы окосеть, минимум литр в одно рыло выжрать надо!— Трезвый и честный. А ты падла лживая. Оказывается, еще и папа. Че, поздравляю тебя… А что же не позвал отмечать?— А вот сейчас я ни черта не понял! — заорал он. — Ты, блять, что творишь, *олбоеб рыжий?— Да ладно? Это я что творю? А Василиса? Нет? Тебе ни о чем не говорит это имя? Темненькая такая, красивая.Антон смолк. Он дышал в трубку, явно раздумывая.— А кто это? — удивил он меня. — Я у тебя что, девочку увел какую-то? Так бы сразу и сказал. С каких пор ты из-за клубных девок дерешься? Знаешь, как мне больно? Мне щеку раздуло, сученыш ты такой!Теперь молчал и размышлял я. Придуривается или тоже не в курсе? Света и ему не сказала, что стала мамой? Скрыла и от него правду?Ох, малышка! Надрать бы жопу твою аппетитную! — Тони. Я тебе сейчас задам один вопрос. И если ты солжешь, я оторву тебе яйца. Я на полном серьезе сейчас говорю. Возьму и оторву!— Ну? — услышал я его недовольное рычание.— Ты спал со Светой?— Бля-я! А она тут при чем, Глеб? Ты в хламину, блять, что ли?— СПАЛ ИЛИ НЕТ? — завопил я.— Нет, конечно! Мы же сразу все выяснили с тобой. Я же не самоубийца, Рыжий! У меня фабрика рыбная откроется вот-вот!Фабрика — это о*уеть показатель, блять!— Тогда я вообще ни*уя не понимаю! Что за черт? Я скинул звонок и посмотрел на ключи от тачки. Если не Тоник, то кто же этот ушлый черт? Прим. автора: