Мышцы рук неприятно ныли, стакан и тот держать тяжело. Нет, всё же не зря алкоголизм — это грех.
- Веце, кто же ещё? - гордо задрал нос парень. Впрочем, это не прояснило ровным счётом ничего.
- Веце значит, да… - Степан окинул взглядом собеседника, какой-то он уж больно худой и болезненный: кожа серая, волосы поседели до белизны, и неестественные, будто кошачьи глаза салатового цвета. - А где я? - парень, назвавшийся Веце, недовольно выгнул бровь, поджал губы и демонстративно прошёлся по комнате, словно пытаясь безмолвно сказать, мол, посмотрите, в каком сраче вы живёте, вот он ваш дом родной.
- Вы в своих покоях. Что, не узнаёте их, да? - осуждающе проговорил Веце, - Вчера после встречи с отцом вы были так расстроены, что потеряли контроль и Измахэна умерла.
Собственно, какая-то там Измахэна волновала Степана сейчас в последнюю очередь. Он с шоком оглядывал погромленную комнату: трещины на стенах, сорванную гардину, стол, переломленный пополам, кровать с оторванной спинкой и ножками, стул, застрявший в стекле окна, и бутылку, торчащую из потолка.
- С горя решили напиться и устроили погром. - закончил Веце, разводя руками.
- А кто я? - на всякий случай решил уточнить Степан. Ну, потому что мало ли, лучше морально подготовиться.
- Не отошли ещё от похмелья? Что же, очень жаль. Из-за того, что граф урезал ваш бюджет в прошлом месяце, у нас теперь нет денег даже на простейшее зелье. - монотонно проговорил Веце, стряхивая обрывком шторы куски отвалившейся штукатурки с подоконника, - Не вспомнить собственное имя! Впервые на моей памяти вы так напились, господин Кифен. Как и говорили старейшины, ваше упорство компенсирует отсутствие таланта. Но кто бы мог подумать, что и на подобное ваше упрямство и старательность тоже распространяются. - продолжал ворчать Веце.
Кифен? Кто это?
Степан потёр ноющие виски и зажмурился от острой вспышки боли.
Какие старейшины? Какое зелье? Да и слова про отца - смехотворно. Степан давно вычеркнул того человека из своей жизни, впрочем, как и отец их.
Мужчина опустил глаза, так незнакомо выглядело всё вокруг, даже одежда на нём и том пареньке Веце, и что-то руки у Степана бледные, наверно это похмелье так сказалось.
- Я не Кифен. - тихо, чтоб не вызвать новый приступ боли, сказал Степан.