Он был даже более великодушен. Все
то, за что следовало наказать эту женщину, не исчезло из памяти, но
Вестер не стал причинять ей настоящей боли, хоть и мог покрыть жену
шрамами с ног до головы, как Ннамди изукрасил эту ее служанку - и
Юория целовала бы его руки.
Вестер взял жену за подбородок,
заглянул в ее миндалевидные черные глаза, будто поглощая, впился
взором в узкое белое лицо и соблазнительные губы. Юория ждала, что
он поцелует ее, она возбужденно и тяжело дышала, но Вестер
оттолкнул женщину от себя. Ее лицо так напоминало ему лицо старшего
Кариона, что он ненавидел и ее. В порыве гнева Вестер ответил:
-Твой дядя заходил к нам.
-Заходил? - эхом повторила за ним
Юория. - Дядя был здесь?
-Он уничтожил один из четырех
основных кораблей и город Лоокве - гавань, в которой этот корабль
был пришвартован, - продолжал подпитывать ее фантазии Вестер. -
Убил всех, кто был там. Это ты ведь хочешь услышать?
-Да... - тихо ответила Юория, пряча
глаза. Боится, старается скрыть!
-Он очень помешал мне, Юория, - не
останавливался Вестер, со смутным удовольствием наблюдая, как на ее
лице отпечатывается отчаяние. - Он расстроил меня.
-Вестер, пожалуйста, не нужно, -
выдавила из себя женщина, опускаясь на пол. - Не говори этого. Не
дядя...
-Я ненавижу его. Он мой враг, - как
колья вбивал в ее сознание слова Вестер. - Он должен умереть. И он
умрет.
Юория заплакала. На секунду Вестеру
показалось, что он пережал и лишил женщину рассудка, но тут она
подняла к нему свое прекрасное лицо и прорычала:
-Пусть умрет!
И снова зарыдала.
Вестер схватил Юорию за волосы у
самого затылка, поднял с пола и впился в ее губы жарким,
болезненным поцелуем. Она отвечала ему с таким неистовством, так
извивалась в его руках, пытаясь прильнуть к нему грудью и бедрами,
что Вестер не стал сдерживаться. Давно таившаяся в нем мысль, это
всеобъемлющее желание обладания, не удовлетворенное даже амулетом
подчинения, прорвалось наружу, и он швырнул Юорию на кровать. Она
широко развела ноги, и платье, под которым не было белья, задралось
до самой талии. Некоторое время он смотрел на это красивое и
похотливое животное, как сам охарактеризовал Юорию в разговоре с
Ренардом, но разглядывал не оголившуюся часть, а умытое слезами и
искаженное желанием лицо.
-Скажи мне, что бы ты хотела с ним
сделать, чтобы порадовать меня, - приказал он.