Правое крыло корпуса исцеляющих
обычно было почти пустым или совсем пустым. Черные окна без намека
на свет успокаивали Ингарда: эти темные провалы означали, что никто
из послушников и наставников не находится в опасном для жизни
состоянии: для несерьезных травм Теа обычно использовала маленькую,
похожую на шатер пристройку с тканой крышей. Целительница шутила,
что ей нравятся шатры, и что она, дочь степи, предпочитает
проводить время в месте, хоть немного напоминающем ей отчий дом.
Теа была родом из Красных земель, гордилась своими корнями и любила
родовую культуру, а ее именитые предки всегда предпочитали легкость
монументальности замков северных земель.
Когда в сгруппированных в подобие
здания каменных кельях загорался свет, это означало, что кто-то
пострадал столь сильно, что даже Теа не смогла излечить его быстро,
и потому посчитала необходимым переместить разрушающееся тело в
напоминавшую базальтовый гроб комнату, стены которой были исписаны
заклятиями, не дававшими раненому погибнуть. Руны удерживали его по
эту сторону, некоторые - удваивали и утраивали силы покалеченного
организма для восстановления. Ингард слышал, что еще на заре
становления Приюта Син вызывал для их нанесения лучших мастеров из
Белых земель, уже давно сгинувших в небытие и так и не передавших
своих знаний, и что нигде в мире больше не было подобного
места.
Теа боготворила правое крыло и
ненавидела его. Ингард был с ней солидарен.
Последние сорок лет окна не
загорались.
Келлфер считал поддержание правого
крыла стратегической ошибкой, но Син оставался непреклонен:
несмотря на значительные, даже выматывающие усилия по
восстановлению и обновлению заговоров, оно было готово принять
пострадавших в любой момент. Раньше Ингард колебался, но все же
соглашался с Келлфером, предлагавшим оставить в рабочем состоянии
лишь пару келий и открыть остальные в случае возникновения опасных
ситуаций. Однако сейчас, в который раз взглянув на четыре
светящихся окна, за каждым из которых не умирал один из
небезразличных ему людей, Ингард почувствовал, как ему становится
холодно: ясно представилось, что и все остальные проемы источают
слабый свет, и это было по-настоящему страшно.
-Син, - негромко обратился Ингард к
спутнику. - Все окна.
Келлфер, шедший слева от Сина,
обернулся и мрачно посмотрел на фасад.