-Не волнуйся об этом, Алана. - Снова
нежность смягчила его голос. - Мой выбор — это мой выбор. Я не
оставлю тебя одну. Мы пройдем это вместе, и вместе все забудем.
Все, что было в прошлом, останется лишь кругами на воде где-то
очень далеко.
-Ты действительно мне не веришь? -
спросила Алана, ища в его взгляде понимание. Как по наитию своими
искрящимися пальцами она коснулась его сочившегося чернотой виска,
и густой туман обжег ее ногти. Келлан недоуменно посмотрел на руку
Аланы.
-Ты колдуешь, не используя слов? -
как во сне спросил он ее, и в голосе не было недовольства или
настороженности, как всего пять минут назад. - У тебя получается не
очень хорошо.
-Я хочу вылечить тебя. Но ты прав, я
не умею, - отозвалась Алана, продолжая попытки схватить
извивавшиеся воздушные струйки. - Как можно убрать заклятие?
Келлан поймал ее пальцы и поцеловал
самые кончики, и боль в ногтях пропала. Вопрос про заклятие он,
конечно, проигнорировал, и только загоревшаяся в Алане надежда
снова потухла.
-Я верю тебе, - неожиданно сказал
Келлан. - Ты не причинила бы мне вреда, даже если бы смогла.
Не найдя в себе слов, Алана
кивнула.
-Я обещал тебе рассказать, куда мы
едем, - покрывая поцелуями ее лицо, тихо проговорил Келлан. - Мы
едем в одно очень опасное и вместе с тем очень полезное нам место.
Оно скроет нас от любого поиска куда лучше браслета, что сейчас
обвивает твое запястье. У нас неплохие шансы исчезнуть и никому и
никогда больше не попасться, если за ближайшие пару дней мы успеем
пройти перерождение.
«Перерождение». Что бы ни имел ввиду
Келлан, это слово звучало пугающе.
Зал совещаний был пустым, и слова
отражались от голых стен эхом. Ингард услышал напугавшие его
отзвуки тихого шепота Сина, еще не ступив на порог. Он ускорил шаг
и влетел в зал так быстро, что чуть не споткнулся о вытянутые ноги
Роберта, непринужденно развалившегося в своем любимом мягком кресле
у самого входа. Больше в зале не было мебели: ни стола, ни стульев,
ни подсвечников. Пустое пространство, освещенное лишь серым дневным
светом, льющимся сквозь громадные окна, было очень неуютным. Син
стоял посреди зала, а перед ним, ниже его почти на голову,
вполоборота, будто пытаясь уйти, развернулся к выходу Келлфер.
Ингард обеспокоенно вгляделся в
напряженное лицо Келлфера, потом — в беспристрастное Сина. Что же
произошло за последние два дня?!