-Что там?
-Ничего, - задумчиво ответил Даор. -
Ни безмагического пространства, ни этих проклятых артефактов
изменения формы. Однако на тот маловероятный случай, если сын
Келлфера окончательно рехнулся, лучше поставить сеть и здесь.
-Вы думаете, Тамалании угрожает
опасность? - осторожно спросил Олеар.
-На ней мой амулет. Она жива и
здорова, - к его удивлению ответил учитель. - И ей холодно. Но я не
вижу их местонахождения. Могу лишь предполагать, что он хочет
предложить ей переродиться, то есть поменять форму, чтобы ее никак
нельзя было найти. И это настоящая опасность.
-Потому что перерождение — это по
сути уничтожение, нам рассказывал об этом... - Олеар запнулся, но
все же решил договорить. - Наставник Келлфер рассказывал нам об
этом.
Даор Карион не ответил.
-Если вы знаете об этой возможности,
можно ли огородить место... - начал Олеар, и осекся, встретившись
взглядом с герцогом. - Вы уже сделали это, да? Простите.
-Радиус почти десять лиг. Я могу
лишь закрыть входы, все тысячи входов, - выдохнул Даор, и Олеар
вдруг понял, что его учитель сильно устал. - И надеяться прийти
вовремя. Сын Келлфера очень хорошо знает эти места и все возможные
на них искривления, а у меня — только это ничтожество.
Проводник всхлипнул, будто
подтверждая слова Даора, и снова наступила тишина.
-Мне идти сейчас? - спросил
Олеар.
-Когда восстановишься, - коротко
бросил Даор, и Олеару показалось, что какая-то дверь снова
закрылась, и снова герцог стал таким же отстраненным и острым,
каким и был обычно, какой-то мимолетный момент почти что близости
завершился, будто его и не было.
Данный Сином проводник пискнул,
когда Даор снова ворвался в его разум, вытаскивая образы расщелин и
троп. Уже немного пришедший в себя Олеар прошептал заговор, и
безымянный затих, продолжая только вращать глазами с отчаянием
идущей на убой коровы.
Даор Карион продолжал смыкать
сеть.
Короткое выступление Роберта, как и
предполагал Ингард, вызвало настоящую бурю. И так измотанные
переживаниями и страхом герцоги, потерявшиеся, беспомощные, жалкие
во всей своей неуместной роскоши, считали себя оскорбленными идеей,
что должны незаметно красться сквозь леса и горы как простые
торговцы, не скрашивая свое путешествие даже заговорами без крайней
на то необходимости. А между тем это было так необычно и так
неожиданно, что — Роберт был абсолютно прав, — могло сработать.