за державу обидно». И самолюбие
с гордостью никто не отменял.
Чуткий слух уловил шаги за дверью. Довольно ритмичные и звонкие.
Определенно каблуки. Судя по частоте и силе ударов — женские.
А то есть у нас тут любители моды и среди мужиков. Неужели в
остроносых ботинках удобно ходить по камням?
— Так. Кто-же бежит меня будить?
Интрига не продержалась долго. Представительница прекрасного
пола появилась в комнате спустя пару секунд. И ей оказалась
Карина.
Маленькая и худая вампирша в простом темном платье с глубоким
вырезом в районе небольшой груди. Черноволосая, с заколкой в виде
алой розы. Она была похожа на принцессу ночи. Прекрасная, хрупкая и
недоступная…
Девушка тихонько открыла дверь и прошмыгнула внутрь с хитрой
улыбкой на лице. Впрочем, радостное выражение быстро сменилось
замешательством.
Шла будить патриарха, а он уже встал.
— Ой, Леон, прошу простить за задержку, — тут же склонилась в
поклоне девушка.
— Прекрати, Карина, — улыбнулся я. – Открывай шторы!
Она кивнула и скользнула к окну. Белая ручка плавно потянула
шнурок и тяжелые шторы разошлись в стороны, открывая прекрасный вид
на руины города. Вечно серое, затянутое тучами небо, уходило далеко
за горизонт. Из-за обломков некогда прекрасных зданий высоко
поднималась древняя колокольня. Великое сооружение лишилось купола,
получило несколько подпалин, но вопреки этому не потеряло своей
красоты.
Помимо церкви из всего кремлевского комплекса, уцелел только
потешный дворец и семь башен.
Последняя война сравняла города с землей. Чудо, что часть
исторической крепости уцелела. На многие километры вокруг не
осталось ни одного нормального здания. Только горы камня, железа,
стекла и пластика. А еще полузатопленные тоннели метро. Но там жить
противно, крысы кусают, и мутанты развелись.
Я втянул носом прохладный воздух и улыбнулся девушке.
— Какой сейчас день?
— Третье сентября.
Вопреки ожиданиям, мелодия про каблучки и макияж не сменилась на
вечный хит сезона, требующий перевернуть календарь. Жаль.
— Две тысячи двести двадцать второго года, — добавила Карина,
по-своему истолковав мою задумчивость. — Ровно сорок три дня
сна.
— Спасибо.
Хорошо вздремнул. Сначала планировал ограничиться тридцатью
днями, но заветные плюс пять минуточек продлили сон почти в два
раза. Впрочем, раз меня не будили, то и беспокоиться было не о
чем.