– Боренька, а хочешь поцеловать меня там…
Это уж черт знает что. После монументальных форм моей взрослой
любовницы миниатюрные красоты Гальки не привлекают меня. Не
хочется, но приходится. Хорошо, что много ей и не надо. Она уже в
восторге, со мной помирилась и строит прогнозы на нашу после
лагерную дружбу. Господи, спаси и помилуй.
Ночь, хоть и белая, спускается над лагерем. Горнист трубит
отбой, вожатые, хоть и формально, обходят домики с подопечными.
Надо бежать, делать вид, что спишь. Кстати, особо и притворяться не
надо. Бессонница болезнь не для нашего возраста. Спит мы идеально.
Исцелованный Галькой и искусанный комарами, возвращаюсь домой. По
дороге встречаю мою Верочку. Она ехидно улыбается и грозит мне
пальцем. Роковой треугольник в оригинальном, пионерлагерном
исполнении…
На полках магазина существенные изменения. На ручку холодильника
повешен замок. Шоколадки и пачки печенья перемещены в другое место.
Хищения обнаружены, идет следствие. Ох, достанется кому-то из
местных ребятишек. Судя по составу похищенного, они в первых
подозреваемых.
Тела моих врагов весили каждое где-нибудь между пятьюдесятью и
менее килограммами. На таком предельном весе пока и остановимся.
Способен ли я передвигать предметы на большем расстоянии. Телекинез
или психокинез, наука двадцать первого века знает о нем не больше,
чем наука двадцатого. То есть, ничего не знает.
Самый большой ближайший город это Выборг. Но я там не бывал,
представить себе его не могу. Выборг пока подождет. А не рискнуть
ли замахнуться на славный и любимый град Петров, сегодня еще
Ленинград. Едва оправившийся от блокады, но со знакомыми улицами,
знакомыми домами. Ленинград!
Я представляю себе Невский, его дома. Кондитерскую Север, с её
безумно вкусными пирожными. Итак, пляшем от пирожных. Неважно, где
они, на Невском они обязательно должны быть.
Совершенно невзрачная витрина магазина, проходящие мимо,
озабоченные чем-то прохожие. А вот они, продаются там за стеклом. И
очереди, похоже, нет.
Эклер. Я слышал рассказы о прекрасном советском креме,
наполняющем тамошние эклеры. О несказанной сытости и вкусноте
эклера. Продавщица сейчас завертывает покупательнице пяток этих
пирожных. Уже из закрытой коробки достаю один уношу к себе.
Обойдешься и четырьмя тётенька, много сладкого вредно.