– Хочу.
Надо будет ночью еще жвачек подтибрить из финского магазина. У
них много, не обеднеют.
Июньский день длился бесконечно. Из клуба слышно ребячьи голоса,
разучиваем песню ко всё тому же концерту. Голоса хорошие, а песня
так себе. Пресловутая “картошка”. Целая вечность прошла, а всё
картошкой питаемся. И лучше картошки в нашем рационе ничего нет.
Жаль, что она уже прошлогодняя.
Тихонько мурлычу песенку из альбома битлов. Они только что
организовались. Ливерпульская четверка собралась в 1960 году, вся
слава у них еще впереди. Через месяц откроются Олимпийские игры в
Риме. Наш Брумель будет прыгать в высоту. Отец в юности был его
поклонником. В августе полетят и собаки в космос. Белка и Стрелка,
надо же, я помню их клички. В историческое время живем, Боря
Смирнов. До Карибского кризиса еще два года. Monsieur Кукурузник
уже развернулся вовсю и успеет натворить немало бед.
Июньские вечера располагают к задумчивости. Хорошо в июне писать
стихи, делать ребенка своей первой девке, нюхать цветочки .
Романтично и приятно. Наш северный комар, противник романтики и
циничный прагматик зудит и ноет, лезет в нос и в глаза. И нет ему
дела до поэзии. Беременеют ли девчонки в пионерлагерях шестидесятых
годов, мне неведомо. Если поспрашивать пионерку Валерию, она бы
кое-что могла рассказать на эту тему. Но не надо мне пионерки
Валерии.
– Пацаны, после отбоя меня не искать. Если кто спросит, скажете,
пошел в туалет. За меня не беспокойтесь.
– Ох, погоришь ты Борька.
– Как швед под Полтавой погоришь, Смирнов. Не скажем, не боись.
Пошел в сортир, у тебя понос.
– Нате орлы по жвачке. Чур со жвачкой осторожнее, можем
спалиться.
– Когда репетировать выступление будем, Борька?
– Вот завтра и будем. Пора, однако, концерт послезавтра.
И послезавтра же припрет кто-нибудь из моих родителей, прибавляю
про себя. Будет мне жвачка. Еще не знаю какая, но будет…
Окошечко в комнату моей милой приоткрыто. Проем затянут марлей,
комар бьется вокруг матерчатой преграды и противно жужжит. Верка,
похоже, еще не спит. Я решил не откладывать на потом свой визит.
Сегодня же ночью и проверю, так ли хорошо играть в папу и маму на
лоне природы, чем в постели под скрип пружинного матраса…
Она уже заснула. Сопит носом, словно поросеночек средних
размеров. Даже жалко стало будить.